Читать онлайн книгу "Дикие земли. Шарп"

Дикие земли. Шарп
Владимир Василенко


Сталь, свинец и серебро. Это все, что ты можешь противопоставить чудовищам Диких земель – двуногим, четвероногим, многоногим. А ещё – смекалку, упорство и капельку удачи. Что ж, я родился в прошлом тысячелетии, и ни хрена пока не смыслю в этих ваших виртуальных мирах, прокачке, перках. Но, как я погляжу, здесь есть пушки, женщины, выпивка, азартные игры, а за каждым поворотом можно вляпаться в историю. Чёрт возьми, мне здесь уже нравится!






Пролог




Тугая пробка с характерным, ласкающим слух звуком высвободилась из стеклянного горлышка. Дензел придвинул к себе уютно звякнувшие друг о друга стаканы, щедро плеснул в них. Толкнул один ко мне по гладкой столешнице.

Льда он не признавал. Как и я.

– Между прочим, моя последняя бутылка Талискера. Двадцатипятилетней, мать его, выдержки. Ты хоть понимаешь, как я растроган? В прошлый раз я открывал её, когда узнал, что Роза беременна.

– Угу.

Виски был золотистым, искрящимся, как тигриный глаз. Я осушил стакан одним махом, чуть задержав напиток во рту. Язык слегка обожгло, но потом накрыло горьковатым терпким послевкусием с нотками дыма, миндаля, сандала и… да хрен пойми чего. Это Дензел у нас – ценитель хорошего виски, и меня тоже пытается приобщить. Но обычно-то я пью всё, что горит, не особо смакуя.

– Сколько мы с тобой знакомы, Шарп? – откидываясь в кресле, жалобно скрипнувшем под его весом, спросил он. – Лет тридцать? Тридцать пять?

– Около того.

– Ты же знаешь меня, как облупленного. Знаешь, что я скажу. Что это хреновая затея. Что лучше подумать еще раз…

– …Что я больной на голову ублюдок. Да-да, я про все в курсе. Давай пропустим эту часть.

Дензел раздраженно крякнул и глотнул виски. Причмокнул толстыми губами и надолго замолчал, задумался, вертя стакан кончиками пальцев.

– А знаешь, в этот раз я, пожалуй, просто пожелаю тебе удачи. Нет, правда. Затея-то дурацкая, но… Тебе и правда надо скрыться на какое-то время. А заодно попытаться хоть что-то исправить в своей нелепой жизни.

– Угу.

– Правда, опять это у тебя получается как-то… через жопу. Может, для начала попробуешь добиться отмены судебного запрета? Поговорить с Лорой, в конце концов. Не чужие же люди.

– Она не берет трубку. Насчет суда – буду пробовать, конечно. Но вряд ли что-то выгорит. Придется же иметь дело с этими… Ну, такие, мерзкие, скользкие… и пахнет от них дорогим парфюмом…

– Юристы? – подсказал он.

– Ну да. И ходатайство проходит по седьмому округу. Главным судьей там по-прежнему Джонсон. А он меня на дух не переносит еще после той истории с заложниками.

– Да, паршиво…

Дензел тяжело вздохнул и выбрался из кресла. Подтянул ремень, поддерживающий внушительное пузо, и развернулся к окну.

Окна у него в кабинете здоровенные, в пол, с допотопными горизонтальными жалюзи. В некоторых вещах Дензел радикально старомоден – никакого тебе стекла с изменяющейся прозрачностью, никаких 3D-экранов с пейзажами и прочих современных изысков.

Он выглянул наружу, двумя пальцами раздвинув гибкие пластинки жалюзи. Задумчиво прикусил губу. Я, внутренне усмехнувшись, отметил, что держится он при этом сбоку от оконного проема, и в щель выглядывает не прямо, а наискосок. Хотя стекло наверняка бронированное. И этаж тридцатый. Шальной пули можно не бояться, а от профессионального снайпера с солидной пушкой все равно не спасешься.

Впрочем, я его понимаю. Эти привычки в нас уже не искоренить. Такая уж работа. Ты либо параноик, либо труп.

Он снова плюхнулся в кресло. Притянул к себе глянцевую пластину планшета. Разложил экран, забарабанил по нему толстыми коричневыми пальцами.

– Ну, надо же! – фыркнул он. – У тебя и обходной лист уже заполнен, как полагается. И даже ствол сдал.

– Угу.

– Это немного успокаивает. Теперь, если ты даже и прострелишь кому-нибудь колено там, в Монтане, то хотя бы не из табельного оружия.

– Не начинай, Дензел, – отмахнулся я. – Я остепенился.

– Ага, как же! – хохотнул он. – За то время, что я тебя знаю, ты облысел, потяжелел, обзавелся десятком шрамов. Но не повзрослел ни на грамм.

– Зато ты с годами всё мудрее и краше. И стройнее.

– Прогиб засчитан, – парировал он и, еще раз пробежавшись взглядом по экрану, поставил свой отпечаток пальца под рапортом.

Поднялся из-за стола, протягивая мне для рукопожатия свою широченную, как лопата, ладонь.

– Ну, что ж, поздравляю, Шарп. Ты уволен.




Глава первая. Капкан


Да чтоб тебя!

Ловушка простая, но чертовски эффективная. Небольшая замаскированная яма на тропе – по размерам в аккурат, чтобы туда нога смогла провалиться. Глубиной около фута. Дно и стенки утыканы длинными шипами. Часть тех, что на дне, мгновенно пробили подошву сапога. Те, что в стенках, под моим весом прогнулись, царапая голенище, и при попытке выдернуть ногу тут же впились остриями в лодыжку.

Идеально – ни вниз не дернешься, ни вверх, ни в стороны. Ногу будто клыкастым сфинктером обхватило.

Больно было первые секунд пять. Дальше все затмили ярость и досада на собственную неосмотрительность. Это ж надо так вляпаться! А ведь почти удалось оторваться!

Ладно, спокойно, Шарп. Истерики оставим дурным бабам и начальству. Давай-давай, лучше шевели мозгами!

Я оглянулся. Тропа позади вроде пока пуста. Но в сгущающихся сумерках она уже через пару десятков шагов превращается в темный туннель, обрамленный густыми зарослями акации. Ни хрена не видно.

К тому же, все равно роа больше любят нападать из кустов. Или спрыгивать с нижних ветвей деревьев. Погоня может настигнуть в любой момент.

Я опустился на одно колено, перемещая вес с пойманной ноги. Потихоньку приподнял ступню так, чтобы шипы не вгрызались все дальше в подошву. Попробовал расшатать боковые. Ага, куда там! Не все так просто.

Убрал револьвер в кобуру и вытащил нож. Взрыхлил им утоптанный грунт вокруг ловушки. Докопаться до основания шипов оказалось нелегко – пришлось основательно попыхтеть, разбрасывая вокруг плотные комки дерна.

Твою мать, да тут целые копья! Сделаны из гибких заостренных жердей чуть толще пальца. Но наконечники, похоже, железные. Жерди ещё и сплетены друг с другом, как решетка. Тут либо пару квадратных метров земли вокруг ловушки раскапывать, вытаскивая всю конструкцию целиком, либо подрубать древки и потихоньку вытягивать наконечники по одному.

Я выбрал второй вариант. Так будет быстрее. Мне хотя бы с одной стороны два-три острия убрать – и можно будет потихоньку высвободиться.

Стараясь не дергать пострадавшей ногой, я принялся орудовать ножом. Получалось хреново – жерди были свежесрезанные, гибкие, поэтому не подламывались, даже когда прорубишь их уже наполовину.

Кровь теплыми струйками стекала к носку сапога, щекотала между пальцами. Повреждения вроде бы пустяковые – нижние шипы вонзились на пару сантиметров, боковые и вовсе только кожу поцарапали. Но при каждом движении острия бередят раны, так и норовят войти глубже в плоть.

В общем – больно! Так больно, что впору зубами скрежетать. Чего та вертлявая непись болтала про завышенный болевой порог? Реалистичность – сколько там баллов по шкале Джанкеля. Вся полнота ощущений без риска неприятных последствий, бла-бла-бла. Ага! Вот засунуть бы кое-кому всю эту полноту ощущений…

Я, наконец, высвободил один из наконечников и выдернул его из хитросплетенной конструкции. Взглянул мельком. Отвратная штука. Острая и тонкая, как гвоздь. Ещё и заершённая – каждый заусенец, будто рыболовный крючок. Голенище сапога разодрал в хлам, пока вытаскивал. И таких ведь – восемь штук, по кругу.

Шорох веток справа и чуть позади себя я расслышал в аккурат, когда вытащил второй шип. Тут же перебросил нож в левую руку. Револьвер будто сам выпрыгнул из кобуры, рукоять его привычно слилась с ладонью.

Только вот выстрела не последовало.

Обычно-то я предпочитаю выстрелить, перезарядить, и еще раз выстрелить, а уж потом спрашивать «Кто там?». Но у роа есть одна очень неприятная особенность. Ну, они и в целом-то не подарок, конечно. Страшные, как моя жизнь, свирепые, размалеванные. Нападают внезапно, и, по слухам, не брезгуют человечиной.

Но, что самое поганое – они ни хрена не боятся.

Большинство местных мобов, даже стайные хищники вроде степных волков, могут отступить, стоит им получить серьезные раны. Люди – тем более. Но роа не останавливаются, даже если рядом с ними их сородичей на куски рубят. А раны их только больше раззадоривают. В общем, бить надо только наверняка.

Темные сгорбленные фигуры медленно и бесшумно, как наползающие на стену тени, выбирались из зарослей. Верхняя часть лиц густо замазана черной маскирующей краской, на фоне которой так и полыхают выпученные глаза. Волосы, густо смазанные жиром, зачесаны назад и убраны на затылке в тугие колтуны, украшенные перьями. Боевая раскраска на теле – сплетающиеся в экстазе алые и черные змеи с ярко-белыми пятнами. У каждого – свой неповторимый рисунок.

Приближались они неторопливо, окружая со всех сторон. Человек шесть. Возможно, в кустах притаились еще. Длинные листовидные наконечники ассегаев чутко подрагивают на гибких древках, будто алчущие крови языки.

– Р-р-р-р-р-ро-о-о-а! – ощерив пасть с подпиленными треугольными зубами, хрипло протянул тот, что ближе всех. С нескрываемым злорадством.

Здоровенный бугай. Не нравится он мне. И дубинка его, обмотанная толстым слоем войлока, тоже жутко не нравится. Судя по этой дубине, меня хотят взять живьем. А если и есть что-то хуже, чем быть убитым этими тварями – так это попасть им в плен.

Я оглянулся, прикидывая свои шансы.

Шестеро дикарей. И шесть «дум-думов» в барабане револьвера. Обычные свинцовые пули, но с подпиленными крест-накрест наконечниками. Даже мой весьма посредственный «Скофилд» с таким боеприпасом выдает 70-80 единиц номинального урона. С критом – сотни полторы. Но и этого недостаточно, чтобы завалить роа с одного выстрела, на каждого нужно будет две-три пули. Разве что делать ставку на хедшоты. И на перезарядку времени не будет – они буквально в пяти шагах. У меня пара секунд на то, чтобы опустошить барабан, а потом вся надежда – на нож.

Ну, что тут скажешь. Шансов нет. Но когда это тебя останавливало?

– Р-р-р-р-р-ро-о-о-а! – повторил бугай их фирменный боевой клич, покачиваясь из стороны в сторону.

Револьвер громыхнул, выплевывая отчетливо видимый в сумерках сгусток пламени. На дикарей выстрел подействовал, как сигнал стартового пистолета – все разом бросились на меня, замахиваясь оружием. Кроме бугая – тот, ломая ветки кустарника, завалился на спину. Между глаз у него зияла дыра с рваными краями.

Бах! Бах! Бах! «Скофилд» успел остановить дикаря с ассегаем, прыгнувшего на меня справа, но на это понадобилось целых три пули. Тому, что слева, я засадил в бедро нож по самую рукоятку. В ответ получил такой удар по башке, что она загудела, как колокол. В глазах помутилось, но я успел-таки перехватить противника за запястья, не давая ему ударить дубиной второй раз. Стиснутая ловушкой нога горела и пульсировала от боли – шипы глубоко впились в лодыжку. Я так и чуял, как один из них скрипит острием по кости.

Рыча не хуже самих роа, я попытался отбросить от себя противника, но дикарь был куда сильнее меня. И даже рана в бедре его нисколько не беспокоила. Она напирал и напирал, сминая меня своим весом, и снова опрокинул меня на колено. Я упирался изо всех сил, попутно успев удивиться, куда подевались остальные его сородичи – те, что заходили ко мне с флангов и за спину. Капкан не давал мне толком развернуться, но за спиной я слышал яростные вопли и звуки смачных ударов.

Били не меня. Уж я бы заметил.

Насевшего на меня роа вдруг отбросило мощным ударом, и между нами вклинилась гибкая темная фигура. Взмах, блеск клинка, влажный хруст стали, врубающейся в плоть до самой кости.

Надо отдать должное дикарю – он продержался довольно долго. Он был куда выше и шире в плечах, чем его противник. Но шансов у него не было. Пара неуклюжих замахов дубиной, а в ответ – стремительные изящные выпады, и после каждого в воздух веером взвиваются густые брызги черной крови. С последним ударом клинок вошел глубоко в кости черепа – от виска до самой переносицы. Роа рухнул на колени. Еще чуть-чуть – и завалился бы на противника. Но тот выдернул оружие и плавно отшагнул в сторону, дав телу спокойно упасть.

Резко взмахнул рукой сверху вниз, стряхивая кровь с клинка – блестящего, покрытого вязью причудливых узоров. По форме – типичный кукри. Тяжелый, широкий, изогнут вперед и расширяется к острию, чтобы удобнее было наносить рубящие удары. Вот только по размерам куда крупнее обычного.

Или это просто из-за контраста с изящными женскими ладонями.

На ней все та же куртка из змеиной кожи, высокие сапоги и плотные, в обтяжку, лосины, будто созданные для того, чтобы подчеркивать идеальную линию бедер. Из кобуры справа выглядывает белая револьверная рукоятка из мамонтовой кости, из-за плеча – рукоять дробовика, закрепленного за спиной так, что можно выхватить одним движением. Да и помимо этого, оружием она увешана с ног до головы. Но при этом действовать любит именно своим знаменитым тесаком.

Марго. Сумасшедшая кровожадная стерва.

– М-м-м, Шарп! – сладким голоском пропела она, стряхивая со лба длинную серебристую прядь. – Соскучился?

Я подхватил упавший «Скофилд» и, морщась от боли в израненной ноге, направил неё. Она презрительно скривилась.

– Ты меня разочаровываешь, дорогой. Кто же устраивает пальбу в Хрипящем лесу? Ты хочешь, чтобы сюда сбежались людоеды со всей округи?

Она приблизилась ко мне – не торопясь, покачивая бедрами. И будто бы не замечая направленного прямо ей в лоб револьвера.

– К тому же, мы оба умеем считать. Ну, я надеюсь, что оба. У тебя в барабане всего два патрона. А из этой пукалки ты при всем старании не убьешь меня с двух выстрелов. Но очень… очень разозлишь.

Она мягко, но уверенно вырвала оружие из моей руки и, с усмешкой осмотрев, забросила в кусты. Вот ведь гадина! Я, зло сплюнув, плюхнулся на задницу, придерживая застрявшую ногу руками.

Она, не переставая самодовольно усмехаться, опустилась передо мной на одно колено, так, что наши лица оказались вровень.

Красивая она, конечно. Губы, пожалуй, тонковаты, но в остальном… Эти зеленые, с извечным хитроватым прищуром, глаза. Эта гибкая, стройная фигура. Эта манящая ложбинка между упругими полушариями, которую она, по-моему, даже в глубоководном скафандре умудрится продемонстрировать.

– Ты что, пялишься на мои сиськи? – фыркнула она. – В такой момент?

– Чем этот момент хуже любого другого? – парировал я. – Давай уже, делай свое дело! Это местечко не из тех, где ведут светские беседы. Да и стемнеет скоро.

– Ты что же, думаешь, что так легко отделаешься? – спросила она, плашмя похлопав меня клинком по плечу. И рассмеялась.

Смех у неё приятный. Мелодичный, сладкий. Но у тех, кто с ней знаком достаточно хорошо, от него внутренности сжимаются, как от прыжка в пропасть.

– Что ты задумала, Марго?

В её руках звякнули стальные браслеты наручников.

Да чтоб тебя! Только не это!

– А, так ты из этих? – вслух сказал я, стараясь казаться невозмутимым. – Я тебя разочарую – не любитель я таких развлечений.

– Ну, ты ведь даже не пробовал! – обиженно промурлыкала она, защелкивая браслеты на моих запястьях. Склонилась при этом нарочито близко, будто дразня. Я почувствовал на шее её дыханье и щекочущее прикосновенье волос. Пахло от неё цветущим вереском – одновременно горьковатым и сладким, дурманящим, как свежий мед.

А еще, как всегда – кровью.

Она несколькими точными ударами кукри отсекла еще две заостренные жерди, и я потихоньку выбрался из ловушки. Шипя от боли, уселся поудобнее, вытянул многострадальную ногу.

– Ты особо-то не рассиживайся!

В руке у нее появился граненый пузырек с лечебным снадобьем.

– На, хлебни. И быстренько сгребайся. Сматываться отсюда надо.

Я недоверчиво прищурился, но флакон принял. Зелье было прохладным и приятным на вкус. Мята и мед, или что-то в этом духе. Я проверил статус. Красная полоска здоровья, успевшая просесть больше чем наполовину, потихоньку поползла вправо. Как нельзя кстати. А то уже и метка на запястье начала жутко зудеть и чесаться. Я взглянул на неё. Округлое клеймо, от которого, как всегда во время ранений, начали расходиться отчетливые синие прожилки вен.

– Эй, что там у тебя?

Женщины. Любопытство – их вторая натура.

– Ого! Метка пророчества?

– Я бы это скорее назвал проклятьем.

– Хм, судя по орнаменту – легендарное. Да ты, оказывается, везунчик, Шарп!

– А что, разве не заметно? – саркастически скривился я.

Марго, ухватив меня за шкирку, помогла подняться. Внешность её обманчива – точеная соблазнительная фигурка, но силищи в ней, как у туурга. Думаю, она могла бы запросто меня на плечо забросить и утащить, куда ей нужно, а веса-то во мне – под центнер. Я, в общем-то, был бы не против – израненная нога при каждом шаге простреливала болью до самого колена.

– Топай, топай! – толкнув меня в спину, буркнула амазонка. – У меня там лошади на опушке привязаны, в полумиле отсюда.

Я заковылял по тропе, соображая, что делать дальше. О том, чтобы попробовать сбежать, не могло быть и речи. По крайней мере, пока нога полностью не заживет. А при моем уровне регенерации на это понадобится не меньше часа. Хотя, это смотря, чем меня напоила Марго. Судя по всему, зелье куда сильнее, чем то дешевое пойло, которым у меня забит весь инвентарь.

– Так что ты задумала, милая? – обернувшись через плечо, спросил я.

– А что, много вариантов? Живым или мертвым, Шарп. Живым или мертвым.

– Ну, так и прикончила бы меня прямо там. Момент был подходящий.

– Пойманного? Израненного? Ну, это же как-то… неспортивно. Ты не находишь?

– Так для тебя охота за головами – это спорт? – усмехнулся я. – А поговаривают, что все из-за твоей ненависти к мужикам.

– Да нет никакой ненависти, дорогой. Просто бизнес. Да и где мужики-то? Мельчаете вы, Шарп. Обидно.

Она театрально надула губки.

Я отвернулся, скрипнув зубами. Раз убивать она меня не торопится – значит, решила сдать живьем шерифам Конкисты. А это, судя по растущей, как на дрожжах, награде за мою поимку, выльется для меня в несколько недель прозябания на рудниках.

Дьявол! Только не сейчас!

В лесу темнеет быстро. К тому моменту, как мы выбрались из зарослей, солнце уже скатилось за горизонт, напоминая о себе лишь багровой полосой заката. Нога у меня более-менее поджила. И вот тут я и предпринял попытку.

Марго шла позади и чуть левее меня. Оружие она убрала, и это, как мне казалось, давало мне хоть какой-то шанс.

Основной свой нож я посеял там, на тропе. Еще один был спрятан за голенищем сапога. Нарочито споткнувшись, я повалился на землю, свернулся в клубок, якобы от боли. Секунда – и шершавая костяная рукоять скользнула мне в ладонь.

– Вот ведь болван! – буркнула амазонка и наклонилась, чтобы помочь мне подняться.

Я ударил снизу, держа нож скованными руками. Целился в горло, но у этой стервы реакция, как у кобры – отпрянула, и острие лишь оцарапало ей щеку. Второй удар она и вовсе отбила играючи, и залепила мне такую пощечину, что звезды из глаз посыпались. Еще миг – и я почувствовал лезвие кукри, царапающее кожу на моем кадыке. Зажмурился, ожидая, что сейчас полоснет. Резкая боль, кровь из горла, темнота…

Ничего этого не последовало.

Я открыл глаза. Марго, усевшись на меня сверху в позе наездницы, издевательски хихикала. Потрогала длинный порез на щеке, задумчиво растерла каплю крови между пальцами.

– Ты на что рассчитывал, Шарп? Что я разозлюсь и прибью тебя? Ты думаешь, меня так легко развести?

Она огляделась. К северу над нами нависала темная громада Хрипящего леса, взбирающегося по склонам Змеиного Хребта. Далеко на юге виднелись выжженные солнцем плоскогорья Дакаты. А что на запад, что на восток – бескрайний травяной океан прерий. Днем еще можно разглядеть вдали фермы, поселки, небольшие рощицы, но сейчас все тонет в сумерках.

– Хм, если бы я тебя прикончила прямо здесь, то, конечно, ты бы не стал возвращаться к своему телу. Возродился бы на одном из ближайших святых мест, а в округе их несколько. Пришлось бы повозиться, снова выслеживая тебя.

– Зачем тебе брать меня живьем? За мою голову вроде бы дают больше десяти тысяч. Тебе мало?

– Мало, – кивнула она. – Потому что за живого Конкиста отвалит все сорок пять. Плюс, если я тебя убью – ты отряхнешься и пойдешь дальше. Это было бы слишком просто. А я хочу поиметь тебя по полной, дорогой!

Она, грациозно изогнувшись, потерлась об меня упругим задом, имитируя процесс.

– Да пошла ты! – прорычал я, пытаясь стряхнуть её с себя.

– Ну что ты так злишься? Надо уметь принимать проигрыш с достоинством.

– Да плевать мне на твои игрушки! У меня нет на них времени! Если я вовремя не успею добраться на ту сторону Змеиного Хребта – погибнут люди! Реальные люди, в реальном мире, понимаешь?!

Она недоверчиво прищурилась.

– Ну, давай уже – прикончи меня! – процедил я. – Получишь свои виртуальные фантики. Да, да, согласен, обошла ты меня. Выследила, обыграла. Довольна?

– Ты сам виноват. Если тебе нужно на ту сторону хребта – то зачем было переться через Хрипящий лес? В десяти милях к западу – перевал. И контролирует его не Конкиста, а кхандаары.

– Не вышло бы.

– Почему?

– С кхандаарами у меня тоже нелады.

– Странно. Они вроде вполне миролюбивые ребята. Что, прям отрицательная репутация?

– Мягко говоря. Кровный враг.

Марго расхохоталась, и в глазах её засветилось любопытство и искреннее восхищение.

– Слушай, а как давно ты в Диких Землях?

– Не помню точно, – поморщился я, устало запрокидывая голову к небу. – Несколько недель.

– Серьезно?! – она снова захихикала. – И за это время успел прищемить хвост чуть ли не всем бандам и фракциям Равнины?

– О, у меня насчет этого талант, – невесело усмехнулся я.

– Это уж точно! Но как? Как, Шарп?!

Она склонилась ко мне, убирая тесак от горла.

– Может, расскажешь, как ты умудрился так вляпаться?

– Зачем мне это?

– А может, я тебя тогда отпущу. Или и вовсе помогу. А?

– Может, для начала слезешь с меня?

– Между прочим, многие на твоем месте были бы не против, чтобы я их оседлала.

– Уж точно не при таких обстоятельствах.

Она рывком поставила меня на ноги и кивнула в сторону двух стреноженных лошадей, пасущихся неподалеку.

– Забирайся в седло. Надо устраиваться на ночлег. Я знаю одно местечко неподалеку. Только давай без этих твоих тупых трюков, окей? От меня не сбежишь.

– Да понял я, понял, – буркнул я, забираясь на гнедого мерина, чьи длинные поводья были приторочены к седлу жеребца Марго – иссиня-черного ретивого красавца, зло косившего на меня выпуклым глазом. К такому и подходить-то страшно – того и гляди, цапнет или копытом огреет. Весь в хозяйку.

Охотница за головами вскочила в седло один движением и замерла, вглядываясь в горизонт.

– Ближайший форт Конкисты – это Уайтхорн, – сказала она. – Это всего в пятнадцати милях к западу. Так что завтра к полудню ты уже предстанешь перед шерифом.

Она пустила жеребца неспешной рысью. Мерин потрусил следом. Я покрепче ухватился скованными руками за луку седла, стараясь не свалиться. Ездить верхом я пока толком не научился.

– Ты же только что обещала меня отпустить?

– Так ты ведь пока ничего не рассказываешь, – хитро улыбнулась она. – Утоли же мое любопытство!

– Тебе-то это зачем? Твое любопытство стоит больше, чем за меня заплатит Конкиста?

– Ты же сам сказал – это всего лишь виртуальные фантики. У меня их и так почти двести тысяч – в банке в Дримерс-Бэй.

– Тогда на хрена тебе вся эта охота?

– Скучно, – пожала она плечами. – Ну, так ты объяснишь мне, что там у тебя стряслось?

Я с сомнением покачал головой. Оглянулся на серебряный медяк луны, выкатывающийся на небосклон из-за Змеиного хребта…

А, в сущности, что я теряю-то? Я ведь и впрямь никуда не денусь от этой сумасшедшей соплячки. Надо использовать любой шанс.

– Ну, хорошо, договорились. Только предупреждаю – рассказчик из меня так себе. А это долгая, долгая история…




Глава вторая. Чечако


Сам момент перехода я почувствовал, как короткое падение. Внутри ёкнуло, мышцы конвульсивно напряглись, и я вдруг обнаружил, что стою посреди белого ярко освещенного пространства. Слегка кружилась и побаливала голова, но к этому я за последние дни уже привык. Чтобы подключаться к Эйдосу, мне пришлось пройти процедуру по какой-то там калибровке и перепрошивке моего допотопного нейрокомпьютерного интерфейса. Врач сказал – еще неделю может так штормить, но особой опасности в этом нет. Надо только пить прописанные им пилюли и не перебарщивать с продолжительностью сеансов.

Эйдос. Так вот, значит, как здесь всё… Пусто, бело и стерильно, как в окружном морге перед ревизией.

Ощущения, кстати, так себе. Слегка мутит, глазам не на чем сфокусироваться, и такое чувство, что вот-вот опора под ногами исчезнет и ты ухнешь куда-то… в никуда. Ни стен, ни потолка не видно – все теряется в белом мареве. Пол вроде бы проглядывается, но только в радиусе нескольких шагов. Дальше тоже сливается с бескрайним белым пространством. Свет яркий, но без какого-то конкретного источника. Я даже тени не отбрасываю.

Да и я – не совсем я… Собственные руки узнаю с трудом. Вроде бы такие же, как в жизни, но… Сроду у меня не было таких ровно подстриженных ногтей и идеально чистой кожи – без царапин, без ссадин на костяшках.

– Добро пожаловать во всемирную эйдетическую сеть, мистер Шарп.

Голос женский. Приятный, но какой-то… безжизненный. Явно симуляция.

– Вас приветствует оператор сети. Я – ваш помощник и консультант на протяжении каждого сеанса.

– Так я уже того… В Эйдосе? Или просто сплю?

– Вы находитесь в состоянии эйдетического транса, или ЭТ-фазы. Это состояние, в котором устанавливается наиболее эффективная связь нейрокомпьютерного интерфейса с височными долями мозга. Сигналы, получаемые мозгом во время ЭТ-фазы, фактически не отличаются от сигналов, транслируемых через органы чувств.

– Ну да, ну да. Реальность, идентичная натуральной. Но что-то как-то… скучновато у вас здесь.

– Формально вы ещё не в самом Эйдосе. Вы находитесь в месте, которое называется Шлюз. Это своего рода личный кабинет пользователя. Здесь вы можете выбрать сервер для подключения, а также проводить время по своему усмотрению. Поскольку это ваш первый сеанс, внешний вид шлюза еще не настроен. Перейти к настройке?

– Да, пожалуй.

Передо мной прямо из воздуха материализовалось нечто вроде парящего в воздухе плоского экрана, на котором стройными колонками выстроились фотографии различных интерьеров. Я поднял руку. Скроллинг работал исправно – каталог можно было листать хоть вверх-вниз, хоть в стороны.

– Да тут можно сутки ковыряться, выбирать, – проворчал я.

– Озвучьте ваши предпочтения в интерьере, – с готовностью отозвалась оператор.

– Ай, не все ли равно? Создай уже хоть что-нибудь. Мне некогда возиться с этой ерундой.

– Шлюз – важнейший элемент вашего взаимодействия с Эйдосом, мистер Шарп. Рекомендуется подходить к его обустройству с максимальной серьезностью.

– Уф… Ну, хорошо, пусть будет… рабочий кабинет. Но чтобы с мягким диваном. В остальном – по фигу. Пусть будет самая простая обстановка.

Белая бесконечность вокруг, наконец-то, исчезла. Я оказался в небольшой квадратной комнате с однотонными стенами. Позади меня – черный кожаный диван, на который я тут же плюхнулся. В центре комнаты – пустой рабочий стол и кресло. Справа – закрытая дверь.

– Закрепить данный вариант?

Я еще раз огляделся. Хотя, разглядывать тут было особо нечего.

– Нет, мне не нравится, – мотнул я головой. – Я тут, как провинциальная дуреха, приехавшая на порнокастинг. Давай что-нибудь поприличнее.

За последующие несколько минут интерьер сменился раз двадцать, пока вдруг не попался такой, в котором я сразу же почувствовал себя, как рыба в воде.

Нечто солидное, старомодное, чуть вычурное. Эдак середина двадцатого века. Мореные деревянные панели на стенах, массивная кожаная мебель, огромный овальный стол со стеклянным графином посередине.

– А что, тут и выпить можно?

– Вы имеет в виду алкоголь?

– Ну не микстуру же!

– Да, в состоянии ЭТ-фазы легко имитируется воздействие алкоголя и других наркотических средств. Кроме интоксикации, конечно.

– То есть можно бухать без всякого похмелья? Хм, мне здесь уже нравится! А можно виски?

– Американский? Шотландский? Ирландский? Канадский? Японский?

– Эм… Талискер, – буркнул я. – 25-летней выдержки.

Бутылка была точь-в-точь такая же, как у Дензела. Только полная. А вот стаканы – похоже, дороже. Хрусталь, не стекло.

Я махнул сразу с полстакана. В реале у меня «сухой закон» еще как минимум на пару недель – так полагается после калибровки НКИ. Так хоть здесь оторвусь.

Выпивка здесь, похоже, и правда работает. Я замер, прислушиваясь к ощущениям. По глотке до самого желудка разливалось приятное тепло, голова чуть потяжелела, язык тонул в терпком миндальном послевкусии.

– Ладно, что у нас там дальше? Уже можно подключаться?

– Да, вы можете выбрать сервер для подключения и начать сеанс. У вас оплачен доступ к публичному серверу «Дикие Земли»…

– Да-да, туда мне и нужно! Какая-нибудь информация есть по этому месту?

– Рекламный ролик?

– Ну, валяй.

Огромный экран, занимающий всю боковую стену кабинета, вспыхнул яркими красками, из невидимых динамиков полилась бодрая музыка. Что-то рОковое, в стиле начала века. Мне даже понравилось. Сам вид напоминал трейлер к очередному голливудскому блокбастеру. Нарезка эффектных сцен, в которых постоянно кто-то за кем-то гнался, кто-то в кого-то стрелял, кто-то кого-то тискал.

Захлебывающийся от пафоса мужской голос за кадром внес чуть больше ясности:

– Добро пожаловать в Дикие земли, игрок! Здесь вуду, вампиры, индейская магия и руины давно исчезнувших цивилизаций соседствуют с железной дорогой, дирижаблями и фортами Великой Конкисты. Здесь по прериям бродят стада могучих туургов, в заснеженных лесах Нордланда можно встретить саблезубов и мамонтов. А уж в тропических джунглях южных регионах и вовсе таятся чудовища, один вид которых повергает в ужас!

– Ну, куда деваться! – хмыкнул я, снова наполняя стакан.

Тем временем на экране свирепого вида ящер – этакая помесь крокодила и дикобраза – пытался добраться до засевшего на дереве парня в черной ковбойской шляпе. Парень довольно бодро отбивался от зверюги здоровенным мачете, но, похоже, перспективы у него были так себе. Может, поэтому кадр быстро сменился на нечто более жизнерадостное. Камера прошлась панорамой по этакому разухабистому салуну, в котором, как в калейдоскопе, смешались карты, выпивка, мордобой, грудастые красотки в шелках и кружевах и даже, кажется, что-то вроде родео на механическом быке. Разглядеть я не успел, поскольку кадр опять сменился – на этот раз на величественные картины скалистых пейзажей и каких-то древних развалин.

– Здесь на каждом углу тебя ждёт новый сюжет, и каждое решение, которое ты принимаешь, будет влиять на твою дальнейшую судьбу. Что ты можешь противопоставить этому, первопроходец? Лишь сталь, свинец и серебро. И собственный характер. Ведь именно здесь ты сможешь понять, кто ты, и чего на самом деле стоишь! Это «Дикие земли»! Самый масштабный, самый детализированный, самый популярный игровой проект в Эйдосе!

Музыка стихла, на экране повис логотип игры – черепа, перекрещенные револьверы и прочая мишура.

– Ясно, – буркнул я. – Ребята играют в ковбоев. Есть что-то еще?

– Конечно. По «Диким землям» масса материалов. Статьи, обзоры, форумы, целые каналы видеоблогеров…

– Мне какой-нибудь общий сухой разбор. Чтобы знать, как там все устроено. В общих чертах.

– В игре будет достаточно подробный режим обучения. Там вы сможете получить исчерпывающую информацию.

– Некогда мне там будет этим заниматься. Мне нужно найти там одного человека.

– Это будет… крайне затруднительно, мистер Шарп, – похоже, мой вопрос даже цифрового болванчика обескуражил. – В Эйдосе действует правило анонимности. Вы не сможете найти человека в Диких Землях, если он сам этого не захочет.

– Да я не об этом. Мы уже договорились с ним о встрече. Он будет ждать меня в местечке под названием Фоллинг-Рок. Это что-то вроде форта. Или поселка…

На экране появилась карта.

– Это актуальная карта Диких земель. Нужная вам область выделена красной точкой.

Я пару минут поизучал карту. Территория, судя по всему, была гигантская – я и представить себе не мог, что здесь реально будут тысячи квадратных километров. Вся она поделена на четыре больших региона, располагающихся один за другим с севера на юг. С востока они ограничены океаном, с запада – высокими горами, переходящими в пустое серое пространство.

– А что это там, слева? Неисследованные территории?

– Это Серая стена. Горный кряж, обозначающий западную границу территорий. В будущем разработчики проекта предполагают добавить еще несколько регионов по ту сторону Стены и, соответственно, перевалы через неё.

– Понятно…

Итак, Нордланд на севере. Чуть южнее – равнина Вествинд-Плейн. Фоллинг-Рок как раз там – это городок неподалеку от побережья, рядом с крупным портом под названием Дримерс-Бэй.

– Залив Мечтателей? – усмехнулся я.

– Вы начнете игру именно оттуда. Это крупнейшая база Великой Конкисты, и вообще главный центр цивилизации. Здесь располагаются самые большие и дорогие казино, салуны, магазины, банки, публичные дома. И именно сюда прибывают все новички. Куда отправиться дальше – вы решаете сами, но время от времени игроки все равно возвращаются в Дримерс-Бэй. Вествинд-Плейн, или просто Равнина – регион, наиболее подходящий для начинающих игроков. Чем дальше от Залива Мечтателей и вообще от городов, контролируемых Конкистой – тем опаснее и сложнее.

– Это все-таки именно игра? Не просто виртуальная симуляция Дикого Запада?

– Разработчики не позиционируют проект как реконструкцию Дикого Запада, мистер Шарп. Некоторые характерные для той эпохи атрибуты прослеживаются. Однако здесь вы не найдете полноценной исторической или географической достоверности. Плюс – в игре важное место занимают мистические мотивы. Магия, проклятья, пророчества…

– Ясно, ясно. Я не об антураже тебя спрашиваю. Я про устройство.

– Прошу прощения, неверно интерпретировала ваш запрос. «Дикие земли» – это массовая многопользовательская ролевая игра. С очень гибкой системой развития персонажа, тысячами различных сюжетных линий, с ярко выраженной социальной составляющей. Я могу вывести видео с более подробным описанием игровой механики.

– На это нет времени, – поморщился я. – И так понятно. Я во что-то подобное играл в детстве. Начинаешь в лохмотьях с каким-нибудь томагавком из ослиной челюсти. И чтобы добыть себе снаряжение получше – убиваешь всякую живность по заданиям компьютерных болванчиков. Так ведь?

Оператор замешкалась.

– Это… массовая многопользовательская ролевая игра. С системой развития персонажа…

– Ладно, ладно, понял. Больше от тебя ничего не добьешься. Не мучайся, а то еще перегреешься. Что мне нужно сделать дальше?

– Настроить внешность вашего аватара. К этому рекомендуется подходить со всей серьезностью, поскольку выбор окончательный. В игре можно будет изменять некоторые параметры – например, прическу или цвет волос, но не более того.

Напротив меня в воздухе материализовалось большое зеркало, в котором я отразился в полный рост. Не выпуская из рук стакан с виски, я поднялся, придирчиво осматривая свою помятую физиономию. Хотя, надо признать, здесь я выглядел получше, чем в реале. Вроде бы всё то же самое. Рост – чуть больше шести футов, вес – около ста кило, часть которых уже настойчиво начинают откладываться на пузе. Лысый череп, серебристая щетина на щеках. Но при всем при этом… Меня будто основательно отфотошопили. Помолодел лет на десять.

– А что это за странный прикид на мне?

– Это стартовая одежда всех чечако – новичков Диких земель. Есть несколько вариантов, плюс возможность настроить цвет.

– Так, полистай-ка… Нет, давай только без этих дурацких жилеток… Хм… А потемнее? Ладно, сойдет.

Прикид я выбрал простой и удобный – темные джинсы на ремне с овальной пряжкой, темно-синяя шерстяная рубаха, потрепанная кожаная куртка и остроносые кожаные ботинки.

– А ствол мне какой-нибудь выдадут? Или хотя бы нож?

– В самой игре. Предварительно можно настроить только внешность.

– Понятно. В общем, создаем персонажа. Да-да, припоминаю. Но в старых игрушках все было куда проще – там куча всяких ползунков, двигаешь ими, настраиваешь. Нарисовал какую-нибудь эльфийку-лучницу, сделал ей буфера побольше, и вперед. Но здесь-то как быть?

– В Эйдосе вы точно так же обладаете очень широкими возможностями по настройке своей внешности. Вплоть до телосложения и даже пола. Позвольте продемонстрировать.

В зеркале появилось нечто такое, от чего у меня на голове зашевелились остатки волос. Стакан с виски, выскользнув из пальцев, брякнулся на пол, покатился по паркетному полу.

– Э… у… убери это! – наконец, обретя дар речи, выдавил я.

По поверхности зеркала словно рябь пробежала – и я снова увидел себя обычного. Только слегка побледневшего.

– И не делай так больше, – попросил я, снова потянувшись к бутылке. – Мир еще не готов к приходу Брюса Уильяма Шарпа в женском варианте. Ни этот, ни какой-либо другой.

– Прошу прощения, мистер Шарп. Выбирайте. Не торопитесь. Время входа новых игроков в Дикие земли строго регламентировано. Новички прибывают на сервер партиями, в качестве пассажиров корабля «Санта-Мария», с интервалом в час-полтора субъективного времени. До прибытия очередного корабля всего три минуты, вы на него вряд ли успеете, поэтому…

– Нет, я должен попасть на ближайший! – встрепенулся я. – Что нужно делать?

– Настроить внешность…

– Да к черту весь этот марафет! Оставляй, как есть. Дальше что?

– Необходимо указать имя…

– Дьявол! И, конечно, нужно уникальное, хитровыдуманное, чтобы ни у кого такого не было? И чтобы еще и в антураж вписывалось? Какой-нибудь там Грязный Гарри, Немытый Билли…

– Уникальность не обязательна. А прозвища зарабатываются в ходе самой игры.

– Тогда тем более – чего думать? Оставляй, что есть. Дальше что?

– Ждите. Подготавливаю соединение… После этого вам нужно будет просто выйти в эту дверь.

– В эту? – переспросил я и тут же себя одернул. И так все очевидно. Выход из кабинета один. Обычная с виду дверь – массивная, деревянная, разбитая на прямоугольные выпуклые секции, как плитка шоколада. Я подошел и взялся за шарообразную латунную ручку.

– Ждите… Подготовка займет еще чуть больше минуты субъективного времени. Но если сразу же войдете – то успеете на корабль.

– Про какое «субъективное время» ты всё талдычишь?

– В состоянии ЭТ-фазы человеческий мозг иначе воспринимает течение времени. Стандартный сеанс в Эйдосе длится около полутора часов. Стандартный коэффициент масштабирования субъективного времени – восемь к одному. Исходя из этого, все наше общение, начиная с вашего появления здесь, заняло около полутора минут реального времени. Но для вас они превратились в четверть часа.

Мне, конечно, уже рассказывали про все эти парадоксы с масштабированием времени. Но до меня пока так и не доходит, как так получается, что подключаешься к Эйдосу на пару часов, а в итоге тебе кажется, что провел там целые сутки.

Ладно, видно будет. Похоже, это из тех вещей, которые не поймешь, пока не испытаешь на своей шкуре.

– Соединение с сервером установлено…

Оператор едва успела проговорить эту фразу, а я уже повернул ручку, распахнул двери и шагнул в светящийся проём. Напоследок лишь успел расслышать дежурную фразу:

– Добро пожаловать в Дикие земли, мистер Шарп!




Глава третья. Залив Мечтателей


Снова ощущение, будто спускался с лестницы и промахнулся мимо ступеньки. Внутренности сжались в комок, по телу прокатилась волна адреналина. Ноги уже обрели опору, но я все равно пошатнулся, с трудом удерживая равновесие. Наверное, не стоило начинать путешествие со стакана виски, хоть и виртуального.

Впрочем, дело не только в выпивке. Пол под ногами ощутимо покачивался – то в одну сторону, то в другую.

Не пол. Палуба. Занятно. Сроду не бывал на кораблях. Интересно, а морская болезнь в Эйдосе бывает?

Я огляделся. Крохотная продолговатая комната с круглым оконцем на одном торце и дверью на другом. Узкая лежанка, привинченная к полу, небольшой сундук у изголовья.

И златовласая красотка в коротеньких джинсовых шортиках по самое «не балуй», высоких ковбойских сапогах и клетчатой рубахе, небрежно завязанной на талии так, чтобы видно было затейливую татуировку вокруг пупка.

– Эм… Стриптизерша? – попытался угадать я.

Девица выглядела странно. Она будто бы парила над полом, а вокруг нее мерцало слабое голубоватое свечение. Так изображали привидений в старинных фильмах.

– Нет, мистер Шарп. Я здесь, чтобы помочь вам. У вас есть возможность задать мне любые вопросы по миру Диких земель. Однако поторопитесь – корабль уже подходит к порту.

– Спасибо, дорогуша, у меня пока нет вопросов.

– Тогда уладим последние формальности. Согласно требованиям законодательства, каждый игрок, прежде чем сойдет с трапа «Санта Марии», должен пройти минимальный инструктаж…

Я закатил глаза. Подобные штуки я и в реале терпеть не могу, а тут на меня еще и какая-то компьютерная вертихвостка насела.

– Окей. Но пусть этот инструктаж будет максимально коротким, хорошо?

– Хорошо,– мило улыбнулась она.

И, молниеносно подлетев ко мне, засадила мне нож под ребра.

Боль пронзила меня яркой вспышкой. Я отшатнулся, уперся лопатками в стену. Попытался оттолкнуть от себя обезумевшую златовласку, но меня будто парализовало.

– Каждый пользователь «Диких земель» перед началом игры должен выразить свое официальное согласие по двум пунктам, – как ни в чем не бывало, продолжила красотка. Усталым будничным тоном, будто клерк, сотый раз за день объясняющий, как проверить в системе, сколько у вас штрафов за неправильную парковку.

– Это – первый из них. Проект «Дикие земли» обладает максимально допустимым для публичного сервера уровнем реалистичности – восемь из десяти по шкале Джанкеля. Это значит, что полностью имитируется большинство физиологических процессов и реакций организма. Запахи, звуки, вкусовые и тактильные ощущения. Голод, жажда. Половое влечение, сам секс. Последствия приема алкоголя… и, конечно, боль.

Она провернула клинок, и он явственно скрипнул лезвием по ребру. Я хрипло вскрикнул. Скосил глаза вниз. Кровь стекала по рубашке, капала на пол. Пара алых струек ползла прямо по изящной руке красотки, дотягиваясь уже до запястья. Боль, впрочем, была вполне терпимой – в реале и не такое бывало. Вот только от самой ситуации было жутковато. Нет ничего более омерзительного и пугающего, чем собственная беспомощность.

– Рейтинг восемь из десяти по шкале Джанкеля означает, что в рамках данной эмуляции болевой порог игроков существенно повышен. Кроме того, установлен максимальный уровень болевых ощущений, по достижению которого боль автоматически купируется. Сейчас ваши ощущения – порядка семидесяти процентов от максимального порога. Сам максимум был определен в ходе продолжительных тестов. Разработчики проекта стремились найти оптимальный уровень болевых ощущений, который, с одной стороны, придал бы реалистичность игре, а с другой – не наносил бы игрокам психологических травм.

– Спасибо за… разъяснения, – я, скрипя зубами, изобразил подобие улыбки. – Очень… наглядно.

– Вот и отлично! – искренне улыбнулась красотка и отшагнула назад.

Я, хватая воздух, как выброшенная на берег рыбешка, скорчился, прижимая ладонь к животу.

Но… Что за чертовщина. Ни раны, ни потеков крови, ни боли. Даже дырки на рубашке не осталось.

– Итак, первый пункт, по которому от вас нужно официальное согласие, мистер Шарп. В Диких землях ваш аватар обладает всей полнотой ощущений, в том числе негативных. Некоторые ограничения введены исключительно ради вашей безопасности и комфорта. Кроме того, сам контент Диких земель предполагает достаточно высокий уровень насилия, обнаженной натуры, ненормативной лексики, а некоторая его часть не рекомендуется для ознакомления людям с неустойчивой психикой. Подтвердите, что вы полностью осознаете это и готовы продолжать. Это снимает с компании-разработчика всю ответственность за моральный ущерб, которые вы можете получить в игре.

Больше всего мне сейчас хотелось врезать по этой милой мордашке чем-нибудь вроде автомобильной рессоры. Но я взял себя в руки. В конце концов, это просто компьютерная программа. Глупо злиться на пустышку.

– Подтверждаю.

– Принято. Второй пункт короче и проще. Согласно законодательству, в миры с уровнем реалистичности выше шести баллов по шкале Джанкеля запрещен доступ несовершеннолетним. Несанкционированный доступ несовершеннолетних в Дикие земли, а также содействие такому доступу, бездействие при обнаружении такого доступа, распространение информации о способах получения такого доступа…

– Да понял я, понял! – перебил я златовласку. Все эти многословные юридические формулировки на меня почему-то действуют, как пригоршня муравьев, заброшенных за шиворот.

– … преследуется по закону и предполагает наказание в виде административной ответственности, а в ряде случаев – и уголовной, – невозмутимо закончила красотка. – Вы подтверждаете свое согласие с этим пунктом?

– Подтверждаю.

– Добро пожаловать в Дикие земли, мистер Шарп! В сундуке у окна – стартовый набор чечако, выдаваемый каждому новому игроку. Корабль скоро причалит к берегу. Дальше вы – сами по себе. Удачи!

Она в последний раз улыбнулась и попросту растаяла в воздухе.

Я, чуть покачиваясь, добрался до лежанки и плюхнулся на нее, оперся спиной о стену. Бутылка Талискера, что я заказывал в Шлюзе, увы, исчезла. А жаль. Я бы сейчас хлебнул чего-нибудь покрепче.

– Потрясающее гостеприимство! – пробормотал я, потирая живот. Даже рубаху задрал, но никаких следов раны не обнаружил.

Кстати, и никаких старых шрамов – тоже. Ну, точно – отфотошопили. Чист, как младенец.

В сундуке обнаружился небольшой заплечный мешок на широкой лямке. Поверх него лежал кожаный ремень с патронташем, забитым револьверными пулями с округлыми, матово поблескивающими головками. Я вытащил одну из них. С виду – старый, добрый девятимиллиметровый. 380-й АСР, с центральным воспламенением и бесфланцевой цилиндрической гильзой. До сих пор используется по всему миру. Хотя последние лет двадцать огнестрел и пытаются изъять из гражданского оборота, заменив на игольники и прочее не смертельное оружие. Без особых успехов, правда. Хотя, может, где-нибудь в благообразной Европе и сработает.

Стоило мне задержать взгляд на патроне больше пяти секунд, как вокруг него в воздухе начали проявляться надписи. Всплывающие подсказки. В реале НКИ тоже частенько выдает такие штуки в режиме дополненной реальности. Правда, в последнее время многие отключают эту функцию из-за обилия надоедливой рекламы.

«Стандартный револьверный патрон. Номинальный урон – 20. Дополнительные эффекты: нет».

А вот и сам ствол. Он меня, признаться, изрядно разочаровал. Какая-то рухлядь, еще и изрядно побитая ржавчиной. Я поначалу даже подумал, что это реплика реального кольта ранних моделей 19 века – еще тех, что с дула заряжались. Но, к счастью, это была лишь стилизация – с переломной рамой и заряжанием с казенной части.

«Списанный армейский револьвер Конкисты. Вес – 950г. Тип боеприпасов: револьверный патрон. Номинальный урон х1,25».

Чуть ниже – и вовсе нечто издевательское: «В некоторых случаях эффективнее бить противника рукояткой».

Носить это недоразумение предлагали в кожаной кобуре у правого бедра. Я бы предпочел подмышечную. Но за неимением таковой просто засунул револьвер за пояс, сзади, спрятав под курткой.

К ремню прилагался нож в потертых кожаных ножнах.

«Армейский нож Конкисты. Обычная сталь. Вес: 270 г. Дополнительные эффекты: нет».

Я придирчиво оглядел клинок, попробовал на остроту. Довольно заурядный боуи из дрянной стали, с никудышным балансом. Впрочем, ожидаемо.

Что, и это всё?

Я заглянул в вещмешок и выудил оттуда потертый кошелек. Тридцать долларов новенькими купюрами. Дизайн занятный – похоже на старые купюры начала двадцатого века, только вместо американских президентов – совсем другие персонажи. В боковом отделении бренчали монеты —четвертаки и десятицентовые. В общей сложности еще долларов на пять.

Негусто. Хотя, кто знает, какие тут цены.

Еще в мешке лежала небольшая книга в кожаном перелете с медными уголками. Листы в ней были плотные, желтоватые, и приятно шуршали под пальцами. На титульной странице значилось: «Личный дневник сэра Брюса Уильяма Шарпа». И чуть ниже, шрифтом помельче: «Вы не сможете передать, потерять или уничтожить этот дневник. Но все равно, берегите его. Это ваш главный путеводитель в мире Диких земель».

Я перелистнул страницу.

Характеристики:

Сила – 10

Стойкость – 10

Ловкость – 10

Сноровка – 10

Восприятие – 10

Дух – 10

Харизма – 10

Чуть ниже – «Нераспределенных очков характеристик – 5».

Ниже – еще две строчки:

Удача – 0

Карма – нейтральная.

И, наконец, в самом низу – две полоски, красная и синяя. Напротив красной – 100, напротив синей – 25.

Ясно. Что-то вроде интерфейса. Только как-то уж очень лаконично. А где разъяснения всей этой лабуды? И как тут вносить изменения – не гусиным же пером вписывать?

Справа края страниц заканчивались поименованными вкладками, как в старинных телефонных справочниках. Книга была открыта на «Характеристиках», на следующей значилось «Перки», остальные пока были без названия.

Я открыл книгу на вкладке «Перки». Здесь был лишь один символ – что-то вроде пиктограммы с изображением детской пустышки. В описании значилось:

«Чечако. Вы новичок в мире Диких земель. Эффекты: Все неигровые персонажи (NPC) охотно делятся с вами информацией о мире. Во всех торговых заведениях вы получаете 10% скидки».

Чуть ниже – «Перк «Чечако» будет дезактивирован, как только вы покинете Дримерс-Бэй, либо как только вы воспользуетесь функцией первичного перераспределения навыков.

Остальные страницы были пусты. Мда, негусто. Может, и стоило подробнее расспросить оператора. Или хотя бы злобную златовласку с ножом.

Ладно, разберемся.

Я захлопнул книгу, и почти одновременно с этим снаружи донеслись частые удары колокола. Я выглянул в иллюминатор, но оттуда мало что можно было рассмотреть, кроме качающихся на расстоянии вытянутой руки волн. Я подхватил свои нехитрые пожитки и поспешил наружу.

На выходе из каюты я тут же попал в плотный людской поток. Поначалу даже опешил – не ожидал, что здесь давка будет, как в метро. Мы двигались по длинному узкому коридору, по обе стороны которого располагались двери в каюты. И из этих дверей, как пчелы из сот, лезли и лезли все новые оболтусы с восхищенно распахнутыми глазами. На выходе, похоже, каждый считал своим долгом споткнуться, пройти пару шагов не в ту сторону, потом развернуться, наступить на ногу как минимум троим пассажирам, и только после этого вклиниться в общий поток.

Выскочивший из каюты под номерком 034 долговязый паренек и вовсе отличился – распахнул двери так, что едва не звезданул мне по лбу. Я едва успел придержать створку. Следующим желанием было со всех сил захлопнуть её, чтобы прищемить недотепе все, что только можно прищемить дверью. Но я сдержался.

– О, простите! – сконфуженно буркнул паренек, придерживая непропорционально большую ковбойскую шляпу.

В шляпах здесь, кстати, было большинство. Странно, мне не досталось. Или, может, невнимательно посмотрел? Ладно, не возвращаться же из-за этого в каюту.

– Меня зовут Стюарт, – представился парень, и даже попытался протянуть мне ладошку для рукопожатия, но людской поток вокруг нас был таким плотным, что его снова развернули к выходу. Новички возбужденно галдели, толкались и рвались на наружу так, будто позади них полыхал пожар. Один кучерявый тип позади меня так напирал, что я, не вытерпев, двинул ему локтем в рыло. Тот, охнув, отлетел к стене и тут же затерялся в толпе.

– Зря ты так, – неодобрительно покачал головой Стюарт. – Надо как-то… сдерживаться.

– Воздержание вредно для здоровья, – буркнул я.

Мы как раз подошли к лестнице. Еще чуть-чуть – и, наконец, добрались до верхней палубы.

Здесь было куда свободнее – плечами никто не толкался, на ноги не наступал. Большинство новичков прильнули к фальшборту, разглядывая приближающийся порт.

Я и сам, признаться, обомлел.

Я много болтовни слышал про реалистичность миров Эйдоса, но, по большей части, воспринимал все эти дифирамбы, как рекламу. Виртуальность – она и есть виртуальность. А уж как ее воспринимать – зависит от степени впечатлительности. В детстве мы, помнится, рубились в видеоигры на 2D-мониторах, и то за уши не оттащишь. Позже появились очки, шлемы, потом целые капсулы для более продвинутых версий VR. Повзрослев, я перестал интересоваться такими вещами, да и не до того было. Но регулярно натыкался в сводках новостей на сообщения про очередного дурика, который довел себя до истощения, не вылезая из виртуального мира.

Но сейчас… Этот мир обрушился на меня лавиной звуков, запахов, впечатлений – настолько ярких, что я и сам, как большинство новичков, добрался до борта и вцепился обеими руками в стальной поручень, чтобы удержаться на ногах. Солоноватый морской бриз, лазурное небо, искрящиеся на солнце волны, раскинувшийся на берегу город из белоснежного камня. Но главное, что приковало мой взгляд – это гигантские статуи, вырастающие прямо из скалы в правой части бухты. Они изображали полуобнаженных юношу и девушку. Девушка – длинноволосая, тонкая – сидела на земле, обняв колени, юноша был чуть позади нее, одна его ладонь слегка касалась плеча девушка, вторую он поднял ко лбу, будто прикрываясь от солнца. Оба смотрели куда-то вдаль и вверх, будто пытаясь заглянуть за линию горизонта. Наверное, в том числе из-за них это место и назвали Заливом Мечтателей.

Я не особый ценитель искусства, но на эти скульптуры уставился, как завороженный. Несмотря на гигантские размеры – пожалуй, больше нью-йоркской Статуи Свободы – они были исполнены с поразительной реалистичностью и, казалось, вот-вот оживут. Девушка сбросит прядь волос со лба. Юноша обернется к ней и улыбнется…

Статуи были выточены из гладкого зеленоватого камня, кое-где потрескавшегося от времени. Сама же скала, на которой они располагались, была обычным песчаником, изрядно изъеденным ветром и волнами.

– Элаи, – восторженно протянул паренек в большой шляпе. Он так и увязался за мной – стоял рядом у борта и тоже разглядывал окрестности.

Мы были в средней части парохода, как раз неподалеку от огромного колеса, с шумом зачерпывающего воду железными лопастями. Корабль малым ходом входил в порт – до причальной стенки оставалась буквально сотня метров.

– Чего-чего? – переспросил я.

– Элайские статуи, – пояснил Стюарт. – Одни из немногих на континенте, что сохранились в первозданном виде. В основном попадаются только обломки. Ну, или более мелкие скульптуры. Элаи – древняя цивилизация. Вымерли много веков назад. Но кое-что из их наследия неподвластно времени.

Статуи, и впрямь, выглядели как нечто куда более древнее, чем выстроенный на берегу город. Тот-то имел вполне привычный вид, знакомый по старинным фильмам про Дикий Запад. Только, пожалуй, куда богаче – дома были сплошь двух-трехэтажные, белокаменные, многие – с колоннадой, с балконами на верхних этажах. А где-то на дальней от берега окраине города, похоже, размещалась площадка для причаливания дирижаблей. Один из них как раз уплывал вдаль, постепенно набирая высоту. Этакая гигантская, сужающаяся к концам, сарделька, опутанная паутиной канатов, поддерживающих пассажирскую гондолу, похожую на корпус парусника.

– А ты, я смотрю, в этом всем шаришь? – обернулся я к Стюарту.

– Ещё бы! Да я, чтобы попасть сюда, почти год деньги копил! Сначала на НКИ, потом на доступ. За это время кучу материалов проштудировал. У меня четкий план на игру. Чем займусь сразу же, какие перки буду открывать, какие сюжеты проходить…

– Что за перки-то?

Стюарт воззрился на меня, как на сумасшедшего.

– Ты что, сунулся в игру, даже не зная элементарных правил?

– Мы договорились здесь встретиться с одним человеком. Он, если нужно будет, разъяснит, что тут к чему. Но основной принцип-то понятен. Я еще в детстве в подобные игры рубился. Бьешь всяких монстров, получаешь опыт, уровни, прокачиваешь характеристики всякие…

– Эм… Ну, вообще-то, ни фига подобного. Нет здесь опыта за убийство. И уровней, по большому счету, тоже нет.

– Ну, как же нет? Я видел книгу. Всякая там сила, ловкость, сноровка…

– Это да. Здесь есть характеристики персонажа. И их даже можно увеличивать за счет некоторых действий. Ну, к пример, будешь много таскать тяжестей – прокачаешь силу на пару-тройку пунктов. Но это все – дело десятое. Вся суть – в перках. Твой билд – то есть сочетание перков – это то, что будет делать тебя сильнее. И отличать от всех других игроков.

– Понятнее не стало, – предупредил я.

– Уф… Ну, смотри, самые простые перки – это те, что завязаны на повторяющиеся действия. Шмальнешь ты двести раз из своего револьвера – и у тебя в книге появится перк «Стрелок 1-й степени». Активируешь его – и получишь прибавку в десять процентов к урону всего стрелкового оружия. После тысячи выстрелов откроешь «Стрелка 2-й степени», с 25% прибавкой, и так далее. Если будешь использовать постоянно один и тот же тип оружия – например, револьвер – то откроются и другие перки, уже с бонусами конкретно к револьверам.

– Ну, схема вроде бы несложная.

– С такими перками, как «Стрелок» – да. Их несколько десятков, и про них любой нуб знает. А если не знает – может посмотреть в гайдах. Но всего-то в игре – тысячи перков. И разработчики постоянно вносят что-то новое, немного меняют баланс, и так далее. И тут уже приходится экспериментировать самим. Суть в том, что для открытия перка нужно выполнить определенные условия. А какие именно – прорва вариантов. Пройти какой-нибудь сюжет, да еще нужным способом. Добиться высокой репутации у какого-нибудь важного непися. Или предмет особый разыскать…

– И что же, никаких инструкций нет?

– Так в том-то и весь интерес! Открыть какие-нибудь редкие перки, которые дадут тебе преимущество над другими. Ну, и в целом – понять, что ты собой представляешь. Потому что, в общем-то, все зависит от твоего стиля игры, от того, какие решения будешь принимать.

Я немного поразмыслил над его словами, и меня проняло любопытство.

– Как же открывать эти перки, если сам не знаешь, что за условия нужно выполнить?

– В дневнике подсказки появляются. К примеру, тот же «Стрелок» доступен после того, как ты двести результативных выстрелов сделаешь. Но уже после сотни выстрелов у тебя полупрозрачная иконка в дневнике появится, с описанием того, что делать дальше. В общем, главное – продвинуться хотя бы на полпути. А потом уже ориентироваться по этим подсказкам.

– Ну, а всякая сила, стойкость и прочая лабуда, что на первой странице дневника?

– Это характеристики персонажа. Успех любого твоего действия в игре зависит от их сочетания. Ну, там формулы всякие, коэффициенты… Это все тоже скрыто, но примерные закономерности игроки и сами прослеживают. К примеру, чтобы метко стрелять, нужен хороший уровень сноровки и восприятия…

– Восприятие это что вообще?

– Эм… Ну, это то, насколько ты хорошо видишь, слышишь.. В общем, острота всех органов чувств. Но ты меня отвлек… О чем я… А! Для ближнего боя больше сила и ловкость важны. Но это самая основа. А на нее потом наворачивается куча всяких коэффициентов. В общем, сложно это все.

– Погоди, а распределять эти характеристики как?

– У нас, новичков, всех характеристик – по 10 пунктов. Это уровень некоего усредненного человека. Среднестатистического. Каждый новый пункт будет пропорционально увеличивать каждую характеристику. К примеру, при силе в 10 пунктов ты сможешь выжать штангу в 60 кило. Когда сила будет 11 пунктов – выжмешь 66. При 20 пунктах – 120 кило, и так далее. Ну, я условно говорю.

– Шестьдесят кило? – снисходительно хмыкнул я.

– Хочешь, поборемся на руках? – придерживая свою нелепую шляпу, едва не улетевшую под порывом ветра, предложил Стюарт. – Без стола. И не на победу. Просто, чтобы ты почувствовал.

Он выставил перед собой согнутую в локте руку, второй крепко ухватился за поручень, идущий вдоль борта.

– Да брось,– отмахнулся я. – Ты серьезно?

Стюарт был на полголовы ниже меня, щупловатый, немного сутулый. Похоже, с настройками аватара он тоже не особо мудрил, и взял реальную внешность.

– Не бойся, – рассмеялся он.

Не бойся?!

– Ну, смотри, сам напросился, – предупредил я.

Наши ладони с хлопком сомкнулись. Я напрягся, намереваясь одним быстрым усилием побороть противника. Но быстро понял, что просчитался. Этот хлюпик запросто сдержал мой напор, а потом и сам начал давить так, что я с трудом удерживался на ногах. Он мне нисколько не уступал!

– Видишь? – торжествующе усмехнулся Стюарт. – Стандартная ошибка новичков. Забудь о том, что ты собой представляешь в реале. Насколько сильный, умеешь ли стрелять. Здесь ты все равно будешь начинать с нуля.

– Да уж, хреново, – буркнул я.

Оглянулся – не наблюдал ли кто за нашей потасовкой.

Куда там. Все заняты своими делами. К тому же, корабль уже почти на месте – загрохотали якорные цепи, матросы в полосатых тельняшках суетились, налаживая трап.

– Ладно, Стюарт, спасибо за науку, – я хлопнул паренька по плечу. – Но характеристики свои можно увеличивать, так ведь?

– Ну да. Я сказал уже – они растут, в зависимости от твоих действий. Но очень медленно. Еще можно увеличить их с помощью специальных тату и оберегов. Но их получить довольно сложно. Это у аборигенов надо доверие заслужить. Еще многие перки дают плюс к характеристикам. Но в целом – каждый пункт – на вес золота. Так что не торопись распределять их, пока точно не поймешь, что тебе нужно.

– Ах, да, у меня же есть пять нераспределенных очков…

– Да. Ну, и когда ты первый раз распределяешь очки, ты можешь их еще и перекидывать между характеристиками. Ну, к примеру, убрать с духа и добавить на стойкость. Правда, минимум пять пунктов на каждой характеристике должно остаться.

– Ясно. Целая наука. А я-то думал, тут весело – пострелять, побиться со всяким зверьем.

– Так одно другому не мешает! Только одна загвоздка. Те, кому интересно тупо пострелять, и кто в тонкости прокачки не вникает, в итоге дальше окрестностей Дримерс-Бэй и не продвигаются. Чтобы выжить в той же Дакате или тем более в Нордланде – уже и снаряжение нужно хорошее, и умения. И главное – мозги.

Я усмехнулся. Паренек так увлеченно обо всем этом рассказывал, что я ему даже позавидовал. Его азарту, его жажде новых впечатлений. Его умению получать удовольствие от жизни, в конце концов. Меня-то давным-давно уже ничего особо не радует.

Я в который раз пожалел, что не удалось протащить сюда бутылку виски из шлюза. Впрочем, наверняка здесь тоже есть, где выпить. Иначе что же это за вестерн такой?

– Слушай, а не знаешь, как добраться отсюда до Фоллинг-Рок? – спросил я Стюарта, когда мы спускались по трапу. – Это такой небольшой городишко милях в двадцати на запад отсюда. Может, дирижабли до него какие-нибудь ходят?

– Неа, – засмеялся тот. – Дирижабли – они в основном для туристов. Ну, для тех, кто полюбоваться видами хочет. Они курсируют между столицами регионов. А игроки предпочитают железную дорогу. Так быстрее. Да и дешевле. Но и железка тоже не особо разветвленная – только между городами и крупными фортами Конкисты. А во все остальные места – только на лошади. Ну, или пешочком.

– Двадцать миль пешком? Взгляни на меня – я слишком стар для такого дерьма!

– Я же тебе только что демонстрировал – ты обычный чечако, такой же как и я. Так что про свои седины можешь забыть. Кстати, а почему ты выбрал такой облик? Ты что, и правда такой старик в реале?

– Старик? Сколько же мне, по-твоему?

– Ну… Лет пятьдесят, не меньше! Или шестьдесят…

Я вздохнул.

– Не, ты не обижайся, – торопливо добавил Стюарт. – Тут наверняка полно народу твоего возраста. Просто обычно они аватары себе делают помоложе, привлекательнее.

– Ты сам-то что-то не похож на писаного красавца.

– А из принципа! – вздернул нос Стюарт.

Толпа новичков, хлынувшая с корабельного трапа в город, какое-то время несла нас в своем потоке, но потом ее влияние быстро сошло на нет. Народу здесь и без того было полно. Я не переставал удивляться. Если тут в одном городе тысячи человек, то что уж говорить о всем сервере? Я, конечно, слышал, что современные публичные серверы Эйдоса одновременно вмещают сотни тысяч игроков и не меньше – компьютерных персонажей. Но в голове это пока так и не укладывалось.

– Город мечтателей, – восхищенно протянул Стюарт. – Хотя, многие зовут его скорее Городом грехов. Сюда приходят тратить деньги. Причем не только игроки, но и просто туристы из реала.

– Туристы?

– Ну да. Многие приходят сюда по разовым пропускам. Им не интересна сама игра. А вот, как ты говоришь, пострелять – интересно. Или в казино засесть, или рейд по публичным домам сделать… Безопасно, конфиденциально. И ездить никуда не надо – подключился к Эйдосу и куролесишь.

– Резонно.

Мы шли по широкому бульвару, вымощенному плоским серым камнем. Здания по обе стороны, судя по огромным ярким вывескам, представляли собой всевозможные салуны и магазины. А по центру бульвара, прямо в аллее, засаженной кипарисами, расположилось что-то вроде рынка или ярмарки – в глазах рябило от разномастных полотняных навесов. Под навесами этими чего только не увидишь – ящики с фруктами, прилавки со всякой мелочевкой, ловко орудующие наперсточники, продавцы оберегов, чистильщики обуви, маленькие тиры с фанерными мишенями.

Остановились мы неподалеку от палатки, в которой сидела экзотического вида темнокожая красотка, вся размалеванная белой краской. Выведенные белилами узоры еще больше подчеркивали цвет её кожи и контрастировали с иссиня-черными вороньими перьями и металлическими заклепками на её кожаном облачении. На голове её было что-то вроде старинного цилиндра, только украшенного не то клыками, не то когтями какого-то крупного хищника. Стол перед ней походил на алтарь какого-то темного культа. Изрисованные странными рунами черепа, дымящаяся чаша посередине, пучки каких-то трав.

Красотка поймала на себе мой взгляд, и её полные губы искривились в усмешке, которая показалась мне кокетливой.

– Уф, ладно, я дальше собираюсь в контору Конкисты, за первыми квестами, – сказал Стюарт, пытаясь что-то разглядеть в конце улицы. – А ты куда?

– Я же говорил – мне нужен Фоллинг-Рок. У кого тут можно расспросить, как туда добраться?

– Найди железнодорожную станцию. Она где-то там, – он махнул рукой направо. – На билет тебе должно хватить денег. Расспроси, где останавливается поезд в пути. Может, твой Фоллинг-Рок где-нибудь неподалеку от железки. Ну, а если нет – то только пешком.

– А лошадь купить смогу на те тридцать долларов, что мне дали?

Стюарт рассмеялся.

– Ну, ты загнул! Для нас, чечако, лошадь – пока непозволительная роскошь. Да и на ней еще ездить надо научиться. Впрочем, если тебе повезет, то на выходе из города тебе может попасться попутный дилижанс.

Я выругался. Да уж, я явно недооценил масштабы этой игры. Это ж сколько мне топать? А вдруг Брэндон меня не дождется?

Я снова пересекся взглядом с темнокожей колдуньей. Та, похоже, не сводила с меня глаз, и на этот раз я готов был поклясться, что в глазах этих тлеет азартный огонек интереса. Глаза её – темные, почти черные – казались бездонными колодцами, в которых затягивало, как в водоворот.

Стюарт толкнул меня в плечо, и я вздрогнул, будто очнувшись ото сна.

– Я говорю – прощаться нам пора, – повторил парень. – Похоже, дальше наши пути расходятся.

– Да, да, – рассеянно кивнул я. – Спасибо тебе за советы, дружище. Очень помог.

Мы пожали друг другу руки. Он проследил направление моего взгляда и, приблизившись, шепнул на ухо:

– И последний совет, друг… Держись подальше от вуду!

Стюарт хлопнул меня по плечу и отправился по своим делам.

Я тоже зашагал прочь, бросив последний взгляд на темнокожую красотку.

Та широко улыбнулась, обнажая два ряда блестящих железных зубов. А потом громко клацнула ими, как челюстями капкана.




Глава четвертая. Цветущий вереск


Марго натянула поводья, и её черный жеребец встал, как вкопанный. Лишь шумно фыркнул, раздувая ноздри.

К постоялому двору мы подъехали не со стороны дороги, а через задний двор, заваленный пустыми бочками и тюками с сеном. У стены раскорячилась наполовину разобранная телега. Два деревянных колеса, снятые с нее, стояли тут же, прислоненные к стене. За оградой из толстых ошкуренных жердей топтались несколько коров – тучных, с заметным горбом, как у бизонов. Чуть поодаль расположился сарай с крытой тростником крышей и внушительная гора дров в чурбаках. Топор торчал там же, воткнутый в громадную плаху.

Основное здание было серым, невзрачным, и издалека казалось заброшенным. Крыша покосилась, некрашеные доски, которыми были обшиты стены, изрядно рассохлись и потрескались, а вокруг гвоздей на них виднелись рыжие пятна ржавчины. Но узкие зарешеченные окна на нижнем этаже светились.

Марго, придерживая жеребца за уздцы, кивнула мне.

– Спешивайся. Остановимся здесь.

Я, ухватившись скованными руками за луку седла, кое-как сполз с лошади. Ноги подкашивались.

– Эй-эй! – обеспокоенно окликнула меня охотница за головами. – Ты чего это? Ранен? Я же тебе недавно лечилку споила. Должно было хватить!

– Мне нужно… ещё, – процедил я. – Сними наручники. Я сам достану из инвентаря.

Марго недоверчиво скривилась, но, похоже, выглядел я и правда неважнецки. Погладив своего коня по морде и что-то шепнув ему, она приблизилась ко мне.

Ключ у неё, конечно, был спрятан где-то в глубинах декольте. Выудив его, она подмигнула и одним движением вскрыла один из браслетов. Я вытянул ладонь, растер занемевшее запястье.

Первым делом достал из мешка продолговатый флакон с квадратным донышком. Попытался разглядеть, сколько в нем осталось, но было уже слишком темно. Насколько я помнил, там еще на две порции. Аккуратно сделал пару глотков, закрыл пробку.

– Дай-ка взглянуть, – требовательно протянула ладонь Марго.

Я нехотя отдал ей флакон с остатками зелья. Сам полез в мешок за следующим. Дешевая лечебная микстура, постепенно восстанавливающая 300 хитпойнтов в течение пяти минут. Осушил одним глотком, выбросил пустой пузырек. Напоследок достал початую бутылку виски. «Черный туург» – самый дешевый сорт местного пойла. На вкус дрянь, но дает прирост к регенерации и на 50% режет воздействие ядов. Плюс дебаф «Опьянения», конечно. Но к этому мне не привыкать.

– Тетацин, – задумчиво пробормотала Марго, возвращая мне флакон. – Противоядие. Но роа не используют ядов в бою. Им, знаешь ли, ни к чему портить мясо.

– Угу, – промычал я, не отрываясь от бутылки.

– Так когда же ты успел отравиться?

– Недели этак две назад.

Брови Марго удивленно изогнулись.

– Ты меня интригуешь все больше, – усмехнулась она. – И что, антидот не помогает?

– Только частично. Но если сочетать его с алкоголем и время от времени отлечиваться зельями – жить можно.

Она фыркнула.

– Но алкоголь действует только около часа! Ты что же, все эти две недели не просыхаешь?

Я пожал плечами.

– Да уж… Ты закончил? Давай сюда руки.

– Может, обойдемся без браслетов?

– Ещё чего! Ты ушлый тип, Шарп. Я с тебя глаз не спущу, пока не передам шерифу.

Защелкивая на мне наручники, она приблизилась вплотную, глядя прямо в глаза. На левой стороне её лица плясали мягкие отсветы от окна таверны, правая тонула во тьме. На губах играла извечная легкая усмешка.

Дразнит. Весело ей.

– У нас ведь вроде бы уговор, – возразил я. – Если ты все-таки собралась сдать меня Конкисте, то какого тогда черта я перед тобой откровенничаю?

– У тебя еще уйма времени на то, чтобы меня переубедить. А ты не особо-то и стараешься. Ты же еще ничего толком не рассказал.

Она подтолкнула меня в плечо, давая знак идти впереди нее. Сама она двигалась чуть позади и левее, ведя за собой обоих коней.

Обойдя таверну, мы оказались у главного входа, над которым белел огромный рогатый череп туурга. Знатные зверюги, конечно. Нечто среднее между бизоном и носорогом, еще и с толстыми пластинами панциря. Кхандаары из него броню мастерят, которой даже многие игроки не брезгуют. По крайней мере, от холодного оружия и обычных револьверных патронов защита получается недурственная.

У длинной коновязи, тянущейся вдоль передней стены, стояли две лошади. Марго раздраженно цокнула языком, привязывая наших рядом.

– Занесла же кого-то нелегкая! Ладно, деваться некуда. До перезагрузки сервера чуть больше часа. Не на улице же нам оставаться.

– Угу. К тому же, я жрать хочу.

– О, боги! Ну и капризный пленник мне достался!

– Я не напрашивался.

Дверь протяжно скрипнула несмазанными петлями. После вечерней прохлады, царящей на улице, воздух внутри показался спертым. Было душновато – не то из-за коптящих потолок керосиновых ламп, не то из-за плиты, исходящей целым облаком пара. В воздухе разливался запах тушеной капусты и жареного мяса.

– Это кто там пожаловал? – не очень-то дружелюбным тоном осведомилась хозяйка.

Когда подобные вопросы сопровождаются направленным на вас дулом здоровенного дробовика, волей-неволей отвечаешь вежливо.

– Всего-навсего двое заблудших путников, тетушка Ракель, – милым голоском ответила Марго. Надо же, даже её проняло. Или просто придуривается.

– Нам бы погреться, перекусить и снять комнату на ночь.

Хозяйка, не опуская ружья, окинула нас взглядом. На вид ей было крепко за пятьдесят – если говорить о годах, и крепко за сотню – если о весе. Не то цыганка, не то латинос – здесь, в игре, национальные признаки весьма условны. Застиранное грубоватое платье с квадратным вырезом на необъятной груди, цветастый передник, крупные дешевые серьги. Из гривы черных вьющихся волос кокетливо выглядывает красный цветок – не то настоящий, не то просто заколка. А на животе, прямо поверх передника – перевязь с двумя крест-накрест закрепленными револьверами.

– Внушительный арсенал, мадам, – усмехнулся я. – Чего вы так боитесь?

– Я-то? – презрительно хмыкнула хозяйка, небрежно забрасывая дробовик на плечо, как лопату. Перекатила дымящуюся сигару в уголок рта и, глядя мне прямо в глаза, честно призналась:

– Да ни хрена я не боюсь! Тем более каких-то там десперадос. Имейте это в виду. Вздумаете хулиганить тут – быстро башку снесу. У меня тут свои правила.

– Я помню, тетушка Ракель, – улыбнулась Марго.

Десперадос. «Отчаянные». Одно из прозвищ, которыми местные неписи именуют игроков. И, пожалуй, наименее обидное.

Хозяйка еще раз взглянула на охотницу, и вдруг лицо её просветлело.

– Ох, милая! Прости старую дуру! Я тебе и не признала.

– Ничего страшного, тетушка. Так найдется для нас тихое местечко?

– Конечно, конечно, сладкая! Десперадос сюда не часто заглядывают. Недавно, правда, двое ваших заявились. Вон, пиво дуют в зале. Хотите, садитесь рядом?

– Нет, нам бы, наоборот, подальше от лишних глаз…

– А, понимаю! – ярко накрашенные губы Ракель расплылись в хитрой усмешке. – Сейчас устрою. Есть столик вон там, в уголке, под лестницей. Там вам никто не помешает.

Она провела нас вглубь зала. Я мельком взглянул на сидящих у стойки двоих. Судя по прикиду – вполне серьезные ребята, вооружены до зубов. Ники я не разглядел – Марго не дала мне задержать на них взгляд.

Под лестницей, рядом с дверью в подсобку, и впрямь располагался небольшой, но уютный столик на двоих. Не успели мы усесться, как Ракель, порхая с невообразимой для её комплекции скоростью, быстренько вытерла столешницу, выставила на неё огарок толстенной свечи, пару кружек пива и две глиняные тарелки с горячим ароматным мясом. Стейки были исполосованы следами от решетки гриль и приправлены зеленью и стручковой фасолью.

– М-м-м, ты кудесница, тетушка! – наклоняясь над тарелкой и вдыхая запах, блаженно улыбнулась Марго.

– Кушайте на здоровье, – прогудела Ракель и, на ходу вытирая руки о фартук, потопала обратно к плите.

Меня уговаривать не пришлось. Одно плохо – в наручниках было жутко неудобно орудовать вилкой. А уж пиво пить – и подавно. Мне понадобилась пара минут, чтобы приноровиться, но все равно цепочка, сковывающая браслеты, так и норовила угодить в гарнир. Марго, наблюдая за моими мучениями, лишь посмеивалась. Лучше бы наручники сняла, стерва.

– Так значит, там, в Фоллинг-Рок, тебя ждал Брэндон? Это тот смешной паренёк, который был с тобой в тот раз, как мы впервые встретились?

– В тот раз, как ты впервые попыталась меня убить, – с набитым ртом поправил я. – Уж будем называть вещи своими именами.

– Ой, кто старое помянет… – сморщила носик Марго. – Кстати, где этот Брэндон? Вы разделились?

– Что-то вроде того, – помрачнел я. – Долго объяснять.

– Так я никуда и не тороплюсь. И я же сказала – я жутко любопытная… А, дьявол! Так и знала, что отсидеться не получится.

Двое игроков, прохлаждавшихся до этого в дальнем от нас углу зала, неспешной походкой приближались. Я, не отрываясь от кружки с пивом, окинул их взглядом.

Каждый сам выбирает, как будет выглядеть ник, видимый всем остальным игрокам. Я, к примеру, оставил только фамилию – меня и в реале все называют исключительно по ней, с самого детства. По-моему, добрая половина моих знакомых даже не в курсе, что меня зовут Брюс. Помимо имени, в ник можно выводить официальные прозвища – здесь, в Диких землях, это что-то вроде титулов, даруемых за некоторые перки и дающих определенные эффекты.

К примеру, тот верзила в черной жилетке и черном щегольском котелке – Дункан «Тяжелая Рука» Хилл. От своего прозвища получает прибавку в два очка силы, и заработал он его тем, что врукопашную вырубил не один десяток человек. Похоже, любитель кулачных боев. Популярное развлечение во многих фортах и городах Конкисты.

Второй – Роджер «Скорострел» Патерсон. Как по мне – прозвище не ахти, сплошной повод для подколок. Но зато вроде как весьма весомый бонус к меткости дает. Сам по себе титул говорит о том, что его владелец недурно обращается с револьвером. Револьвер у Патерсона, кстати, что надо – отделанный серебром мощный «Бантлайн», под усиленный патрон, с длиннющим дулом, достающим до середины бедра.

Ребята примерно одного возраста и между собой похожи, как братья – одинаковые вислые усы, подбородки с ямочкой и взгляд отъявленных убийц. Я таких насмотрелся, еще задолго до игры. Не то, чтобы это какой-то особенный кровожадный взгляд, как у киношных злодеев. Но… Когда человек перешагнул грань – это видно. Он может с виду быть полнейшим тюфяком, мило улыбаться или краснеть от смущения. Но где-то там, в глубине глаз, можно разглядеть это. Что-то едва уловимое. Что-то, что очень опасно не уловить.

– Ого! Да тут у нас знаменитая охотница за головами, – приподнимая котелок в приветственном жесте, поклонился Хилл. – Маргарет… извини, вижу только имя…

Они подошли вплотную к столику.

– Здесь я предпочитаю называться Марго, – холодно ответила охотница. – Да и в реале по фамилии меня называют только подчиненные.

– Буду знать, – усмехнулся Хилл, скрещивая руки на широченной груди. Здоровый бугай. Видимо, основательно вкладывается в развитие силы. – Что ж вы не присоединились к нам? Мы бы с удовольствием угостили такую красотку выпивкой.

Марго смерила обоих коротким, но весьма красноречивым взглядом. Женский взгляд – потрясающая штука. Пары секунд достаточно, чтобы ты либо почувствовал себя полнейшим ничтожеством, либо, наоборот, воспарил к небесам.

Но этих парней, похоже, так просто не проймешь.

– А кто твой спутник, красавица? – не унимался Хилл. – Я так и не смог разглядеть его ник издалека… Да и до сих пор…

Он прищурился, будто ник был написан у меня на лбу мелким шрифтом – как сноска в каком-нибудь хитровыдуманном договоре страхования.

Глазей, глазей. В том, что за мной уже не первую неделю гоняется едва ли не все население Равнины, есть и кое-какие плюсы. Уже заработал перк «Инкогнито». Втрое сокращает расстояние, с которого меня можно «прочесть», и втрое увеличивает время, на которое нужно сфокусировать взгляд. Хотелось бы, конечно, более весомых бонусов, но пока – что есть, то есть.

– Да ведь это же… Шарп?!

– Тот самый Шарп? – подал, наконец, голос Скорострел.

– Варежки захлопните! – рявкнула Марго, не дав им опомниться. – И не разевайте их на чужую добычу!

– Живьем взяла? – здоровяк выпятил губу и уважительно покачал головой. – Но хлопотно ведь это. Тем более сейчас, перед самым рестартом сервера. Надежнее было бы прихлопнуть его и содрать скальп. Награда за голову-то одноразовая, как бы не перехватил кто. А уж потом поймать его снова и сдать Конкисте. А?

– Уж как-нибудь без вас решу, – огрызнулась Марго. – Всё, свободны. Не маячьте тут!

Патерсон раздраженно дернул щекой. Бросил быстрый взгляд на приятеля.

Ох, что-то будет. Я, на всякий случай, придвинул свою кружку с пивом поближе. И занялся самым большим и сочным куском мяса, обильно политым острым соусом. М-м-м, от одного запаха голова кружится! Какое мне дело до каких-то там придурков с пистолетами, когда тут такой шедевр? Тем более, что я все равно безоружен и скован.

И тут…

Ну, знаете, как бывает. Смотришь фильм, решил промотать скучный момент. Переместил ползунок чуть правее – а там вдруг, ни с того, ни с сего – Трах! Бах! Стрельба, взрывающиеся машины, визжащие женщины и прочий треш, угар и содомия. И не можешь понять, что происходит.

Вот и сейчас. Только что я, истекая слюной, примерялся, как бы поудачнее отрезать кусок стейка. А через секунду над самым ухом – бабах! – и моя кружка с пивом разлетается вдребезги, Марго неуловимо быстрым движением выскальзывает из-за стола, щелкают взводимые курки, все, кроме меня, орут, матерятся…

Не уверен, что именно в этой последовательности. Просто все это уместилось в пару секунд.

– Твою м-а-а-ать… – прошипел я, отряхиваясь от остатков пива. Недолго думая, подтянул к себе ближе кружку Марго. И, наконец, повернулся.

Прямо мне в лицо смотрело дуло «Бантлайна». Слегка подрагивающее, поскольку Скорострел Патерсон, в чьей руке, собственно, находилось это грозное оружие, изрядно нервничал. Марго задрала его подбородок стволом своего револьвера – изящного серебряного красавца с рукояткой из мамонтовой кости. В свою очередь, к виску самой Марго приставил дуло револьвера Хилл. Причем у здоровяка пушки было две, и вторую он направил на меня.

– Эй-эй, это ещё что такое?! – взревела будто из-под земли выскочившая тетушка Ракель. – А ну не сметь! Уберите пушки!

Требование свое она подкрепила тем, что выхватила свои револьверы и направила их на Хилла и Патерсона.

– У меня тут, конечно, не святая земля, но свои правила есть. Того, кто угрожает осквернить мой дом убийством – я сама на месте прикончу!

– Не очень-то логично, тебе не кажется? – спросил я.

– А ты вообще заткнись! – рявкнула Марго.

Я пожал плечами.

– Эй, ну так нечестно! – возмутился Хилл. – Какого черта ей непись помогает?

– Это какой-то бабий заговор, точно тебе говорю! – сочувственно кивнул я, отхлебывая из кружки Марго.

Прищурив один глаз, заглянул прямо в дуло направленного на меня «Бантлайна».

– А знаешь, что поговаривают про парней, которые покупают себе пушки с такими вот здоровенными длиннющими стволами?

– Ты мне позубоскаль ещё, умник! – прорычал бледный от злости Патерсон. – Ты, считай, уже труп, понял?!

– Понял, – кивнул я и, наконец, отправил в рот кусок стейка.

Время, кажется, замерло. Боже, какая вкуснотища! Аж мурашки по телу.

– Вы бы дали и мне какую-нибудь пушку, я бы тоже ее на кого-нибудь направил, – предложил я, прожевав кусок. – Ну, для полной гармонии.

– Я сейчас ему мозги вышибу! – едва не дав петуха, выкрикнул Патерсон дрожащим голосом.

– А я тебе, – спокойно отозвалась Марго.

– Ты тогда и секунды не проживешь, красавица, – процедил Хилл.

– Только попробуйте – я вам обоим мозги вышибу! – нервно жуя сигару, завершила перекличку тетушка Ракель.

Это был тот редкий случай, когда мне было совершенно плевать, кто кому что вышибет. Даже если я сейчас сам схлопочу пулю в лоб – я все равно в выигрыше. Для меня это не более, чем шоу. Остается только наслаждаться стейком и местами в первом ряду.

– Слушайте, мы, пожалуй… немного погорячились… – не сводя с меня револьвера, промямлил Патерсон. – Но можно ведь как-то… договориться? Мы ведь разумные люди…

На этот раз я не просто подвинул пиво поближе, но и попробовал спрятать его под столешницей. Я-то знал, чем все кончится. Я видел револьвер в правой руке Марго, но её левая рука была не на виду. И эти двое на это внимания не обращали.

Очень зря.

Когда Патерсон, а почти одновременно с ним и Хилл завизжали от боли, я даже отвернулся. Может, впечатлительным становлюсь на старости лет. Или просто не хотелось, чтобы на лицо попали брызги крови. А кровищи было много. Обернувшись спустя буквально пару секунд, я сморщился и раздраженно бросил вилку с ножом на стол.

– Марго, ну что ты творишь?! Я же тут ем, между прочим!

– Ну, надо же, какие мы нежные! – передразнила меня охотница и, вытерев свой страшный клинок о штанину Хилла, вернула его в ножны. – За скальп этого красавца, между прочим, награда стоит в 200 долларов.

Спрятав свой омерзительный трофей в инвентарь, охотница, как ни в чем не бывало, уселась на место и забрала у меня свою кружку.

– Двести баксов? Ненасытная ты все-таки.

– Открою небольшой секрет. Дело не в самих деньгах. Дело в прокачке. У охотников за головами целая ветка перков. И у многих требования сводятся к тому, чтобы набрать вознаграждений на определенную сумму. Или снять сколько-то скальпов…

– Или сдать кое-кого шерифам Конкисты…

– Соображаешь.

– И что, я в этом смысле такая уж лакомая добыча?

– Ты даже не представляешь, насколько, – улыбнулась Марго. Одними губами. – Я здесь уже второй год, и впервые встречаю игрока, который накопил бы столько штрафов у Конкисты. Да и награда за голову тоже внушительная.

Обычная награда за голову и награда шерифов Конкисты выплачиваются независимо. Награды за голову назначают другие игроки, обращаясь в специальные конторы. Сумма у них нарастающая – если ты насолил сразу нескольким людям, то их взносы просто увеличивают назначенный за тебя куш и дают больше мотивации охотникам за головами. В целом – не самая большая проблема. Иногда проще дать себя убить разок, чтобы отвязались.

Но штрафы Конкисты – дело другое. Их назначают за нарушение правил игры, и наказание для игрока – не смерть, а каторга. Запирают тебя в каком-нибудь руднике, и ты обязан провести там определенный срок в онлайне. Обычно пару суток, но у меня, похоже, накопился уже весьма приличный срок.

– Значит, все твои разговоры про то, что ты готова меня отпустить… Вранье? Просто дразнишь меня?

– Ну, мне правда интересна твоя история, – она подалась вперед, оперлась о стол локтями. – Но, конечно, не настолько, чтобы отпускать тебя.

Проклятье!

– И что, такие уж завлекательные бонусы зарабатываешь?

– Весьма полезные. И главное – редкие. В том числе такие, которые помогают выслеживать людей. Это фишка баунти-хантеров. Как ты думаешь, как мне удалось тебя отыскать? Не будь у меня кое-каких перков – я бы, как и все остальные, только тыкалась по углам, как слепой котенок. Но я здесь уже давно. И я настоящий профессионал.

– Хм… Выслеживать людей, говоришь?

– Угу, – пережевывая кусок стейка, кивнула она. – Точнее – игроков. За которых назначено вознаграждение. У меня… что-то вроде чутья на них открылось за счет перков. И оно постепенно развивается.

– Это… очень интересно.

А ведь и правда! Я и не задумывался об игровых способах выследить Профессора. Впрочем, я ведь толком и не знаю про все эти премудрости – в игре-то всего около месяца…

Подошла тетушка Ракель, невозмутимо собрала со стола черепки от разбитой кружки и выставила мне новую, полную.

– А что ты там говорила про «любого, кто прольет кровь в моем доме…»? – спросил я её. – Тут кое-кто только что нашинковал двух парней на кебаб, а ты и в ус не дуешь.

– Ну, что ты! – отмахнулась хозяйка. – Девочка ведь просто защищалась. Они сами виноваты. И пусть только появятся ещё раз в моем доме! Я уж их встречу… пулей между глаз!

Она, что-то ворча себе под нос, удалилась.

– Да уж. И впрямь, бабий заговор, – пробормотал я, отхлебывая пива. – Ну и денёк…

Я оглянулся на трупы. Те, мерцая, начали таять в воздухе. Хилл и Патерсон, похоже, благоразумно решили воскреснуть не здесь, а на святой земле. Их можно понять. Мало кто после близкого знакомства с Марго горит желанием продолжить общение.

– Они ведь и правда сами виноваты, – проследив мой взгляд, хмыкнула Марго. – Вот заявились они, крутые, как поросячьи хвостики, с тремя пушками на двоих. А против них – безоружный пленник в наручниках и хрупкая девушка.

–Эта хрупкая девушка не так давно шестерых здоровенных дикарей порубала в капусту, – проворчал я.

– Тем не менее! – возразила Марго, но я видел, что мои слова ей польстили. – И на что в итоге хватило этих придурков?

Она, скорчив смешную рожицу, тонким голоском пропищала:

– «Мы ведь разумные люди!»… «Давайте попробуем договориться»…

Я усмехнулся.

– Ей-богу, Шарп, вот об этом я и говорю. Мужики мельчают! Даже здесь, в Диких землях. Хотя, казалось бы, здесь-то уйма возможностей себя проявить.

– Ну, а что они должны были сделать, чтобы тебя впечатлить?

– Для начала – не подыхать так бездарно! Ну, и вообще. Любая женщина мечтает о таком мужчине, рядом с которым чувствуешь себя… – она пошевелила пальцами в воздухе, будто это помогло бы ей подобрать слова.

– Но ты-то не любая, – возразил я.

Если уж она падка на лесть – можно попробовать этим воспользоваться.

– Это да, – согласилась Марго. – Я-то и вовсе воспринимаю только тех мужиков, которые… ух-хх!

Она потрясла кулачком в воздухе.

– Я не знаю, как это объяснить, Шарп. Но хочется мужчину, рядом с которым я снова почувствовала бы себя… девчонкой. Молодой, беззаботной, стервозной девчонкой.

На короткий миг её взгляд затуманился, уголки губ поникли. И я вдруг сообразил, что её внешность – вся это молодость, нарочитая агрессивная сексуальность – это лишь маска. А под ней – пустота. И одиночество. Или затянувшийся неудачный брак. Сколько ей лет на самом деле?

– Ты и есть стервозная девчонка, – вздохнул я. – Если тебе от этого легче – так я тебя и воспринимаю. Я б тебя и отшлепал, как следует.

– Нахал! – фыркнула она. Но в глазах её заплясали игривые огоньки.

– Знаешь… – она наклонилась вперед и сжала мой кулак своими тонкими прохладными пальцами. – Ведь на том, что я сдам тебя Конкисте, жизнь ведь не заканчивается. Ну, побатрачишь ты месяц-другой на рудниках – или сколько там у тебя накопилось. А потом вернешься на Равнину. И мы могли бы…

Она прикусила губу, исподлобья наблюдая за мной.

– У меня встречное предложение. Я сам, добровольно, пойду с тобой куда угодно. Хоть в Уайтхорн, хоть на рудники, хоть на ритуальную кастрацию. Мне по барабану – это всего лишь игра. Но только не сейчас, Марго! Мне нужно завершить одно дело. Это правда очень важно! И у меня осталось меньше трех дней.

– М-м-м… – многозначительно протянула она. – То самое таинственное дело, ради которого ты готов был переться в одиночку через Хрипящий лес?

– Оно самое. Помоги мне! Твои таланты по выслеживанию людей могут очень пригодиться.

– Откуда мне знать, что это не уловка для того, чтобы сбежать?

Я презрительно фыркнул.

– Знаешь, уговаривать я тебя не буду. Ты либо веришь мне и согласна помочь, либо… катись ко всем чертям.

Марго промолчала, пристально разглядывая меня.

«Внимание! До перезагрузки сервера – 1 час. Просьба подготовиться к выходу из игры».

Системное сообщение всплыло прямо в воздухе, и не растворялось, пока я не пробежался по нему взглядом.

– А пойдем-ка устраиваться на ночлег, – отставив кружку, предложила Марго. – Утро вечера мудренее.

Ракель провела нас в небольшую, но на удивление уютную комнатку на верхнем этаже. От выложенной из крупного серого камня печной трубы исходило приятное тепло. На полу лежала медвежья шкура, на дощатой стене над кроватью висел огромный причудливый ловец снов с орлиными перьями.

Сама кровать была огромная, на полкомнаты. На железной раме с решетчатыми боковинами. Но матрас был вполне мягок и удобен. В этом я смог убедиться, когда Марго одним движением повалила меня на него.

– Может, все-таки снимешь с меня кандалы? – проворчал я.

Она, как ни странно, послушалась.

– Раздевайся. Только не копайся попусту.

Я стащил куртку, забросил её в угол. С наслаждением стянул сапоги. Один из несомненных плюсов виртуальности – в том, что здесь не потеешь. Но желание принять душ все равно периодически возникает. Особенно когда насмотришься всякого.

Раны на ноге полностью затянулись и напоминали о себе лишь красными разводами засохшей крови. Метка на руке тоже более-менее потухла – сейчас, когда я заглушил её действие противоядием и алкоголем, она представляла собой просто небольшую татуировку на внутренней стороне предплечья.

Марго подошла ближе, поигрывая ключом от наручников.

– А теперь – давай сюда руки.

– А, дьявол…

– Не капризничай, Шарп!

Она запрокинула мне руки за голову и приковала их к спинке кровати. Я, распластавшись звездой на упругом матрасе, устало закрыл глаза. Черт с ней. Может, и правда – утро вечера мудренее.

Я уже вызвал меню выхода из игры, когда почувствовал, как она плавным движением забралась на меня. Открыл глаза, и встретился взглядом с её – блестящими в полутьме, будто светящимися изнутри. Её лицо было близко – так близко, что нельзя было сфокусировать взгляд. Так близко, что я чувствовал на себе её дыханье. И запах цветущего вереска.

На ней, похоже, осталась только рубашка – я явственно чувствовал тепло её тела сквозь тонкую преграду. И даже биение её сердца – частое, трепещущее, будто у пойманной птицы.

Мы молчали, глядя друг другу в глаза. Она замерла, даже дыхание затаила. Будто в нерешительности.

Самому смешно. В нерешительности? Она?

Я медленно поднял голову и потянулся к ней. Коснулся губами её губ, оказавшихся на удивление нежными. От неё все еще пахло жареным мясом, пряностями, горьковатыми нотками ячменного пива. Но запах вереска перебивал все остальное. Он становился все сильнее, окутывая меня, словно облаком.

Она, будто встрепенувшись ото сна, шумно вздохнула и впилась в мои губы крепким поцелуем. Откинулась назад, рванула на мне рубашку. Разлетевшиеся по всей комнате пуговицы дробно застучали по деревянному полу.

Опустилась ниже, горячие губы скользнули по моей шее, по груди. Рывками, будто избавляясь от досадной преграды, она стянула рубашку с себя. Кожа её показалась обжигающе горячей. Она снова подалась вперед, нарочито скользнув упругими холмиками по моей груди. Прильнула ко мне сладковатыми губами.

Сердце гулко колотилось. Я окончательно утонул в дурманящем мареве, в котором были только её губы, её дыхание и аромат цветущего вереска. От неё пахло горечью и мёдом.

И, как всегда, кровью.




Глава пятая. Отцы и дети


Конечно, если бы мне пару месяцев назад кто-то сказал, что я буду гонять дикарей по виртуальным прериям – я бы плюнул ему в рожу. Не то, чтобы я такой уж ярый противник таких развлечений. Просто на тот момент я был настолько же далек от них, как, скажем, от занятий балетом.

Да и вообще, я и представить себе не мог, во что выльется эта моя поездка в Монтану.

В тот день, сразу по прилету, я оставил чемодан с вещами в отеле и отыскал кафешку неподалеку от дома, в котором жила Хелен. Сама Хелен работала медсестрой в местной больнице, буквально в паре кварталов. Смена у нее закончилась – это я уже выяснил. И даже была вероятность, что она после работы иногда заскакивает в эту кафешку.

Но в тот день – не зашла.

В те минуты, когда я сидел за дурацким оранжевым столиком и цедил дрянной кофе из пластикового стакана, она, похоже, уже добралась до дома. И, если я хотел переговорить с ней – мне лучше было бы поторопиться. Время было позднее, и после тяжелого трудового дня она наверняка собиралась лечь спать пораньше.

Но я, вместо того, чтобы перейти на другую сторону улицы, подняться на четвертый этаж и постучаться в её дверь, сидел в этой забегаловке и тупил. По-другому и не скажешь. Я пытался придумать, что я ей скажу, с чего начну… Но в голове – будто пустыня, и перекати-поле время от времени мимо прошмыгивает.

Это состояние не покидало меня уже не первый день. Даже в самолете не мог уснуть – таращился в иллюминатор и думал.

Вспоминал.

Наша с Лорой главная проблема, наверное, была в том, что мы слишком рано поженились. А рано поженились мы из-за Хелен. Классическая история – неожиданная беременность, шок, скандалы с родителями невесты. С моими-то проблем не было – они погибли, когда мне было шестнадцать. Я рано стал самостоятельным. А в двадцать один и вовсе стал отцом.

Хотя, вру. Отцом я так и не стал. С тем же успехом можно называть таковым донора из клиники искусственного оплодотворения. Свои не самые удачные гены – вот и все, что я смог дать Хелен.

Смог или захотел? Сложно сказать. Если бы была возможность вернуться в прошлое и поговорить с собой тогдашним… Черт, да я бы, пожалуй, мало что смог сказать. Просто разбил бы морду этому тупому говнюку.

Хотя… Можно подумать, с годами я особо изменился.

Все-таки все эти разговоры про то, что с возрастом человек становится мудрее, терпимее – чушь собачья. Кто-то, может, и умнеет, конечно. Но большинство – просто становится старше. А по сути – не меняется. Молодой дурак – старый дурак. Молодой подлец – старый подлец. Все едино.

Муж из меня, как оказалось, не намного лучше, чем отец. Но, по крайней мере, Лора продержалась целых шесть лет. И больше половины из этого срока меня попросту не было рядом.

Сразу после полицейской академии я ушел работать на улицы. И не куда-нибудь, а в Восточный Бруклин. В те годы он в очередной раз завоевал право называться самой отвратной дырой во всем Нью-Йорке. Копы на патруле там передвигались, не снимая пальца со спускового крючка. И, помимо штатного бронежилета, увешивались чуть ли не экзоскелетной броней. Но все равно гробы, прикрытые государственным флагом, выносить доводилось регулярно.

Я убедил Лору, что так надо. Без вариантов. На самом деле, варианты были. Можно было устроиться в куда более спокойный округ. Но тогда, прежде чем выйти на улицы, пришлось бы в обязательном порядке отработать два года надзирателем в одной из городских тюрем. Это было не по мне. Вроде бы работа как работа, но мне тогда казалась чем-то постыдным.

Бруклин обрушился на меня лавиной человеческой грязи, подлости, жестокости и полнейшей безнадеги. Тогда на улицах как раз появился новый синтетический наркотик, вызывающий сильнейшую эйфорию. Торгаши дали ему поэтичное название «Счастье» и дозы продавали в пластиковых желтых шайбочках с веселым смайликом на крышке.

«Счастье», помимо прихода, вызывало дикие выбросы адреналина. А в сочетании с алкоголем и другой наркотой давало и вовсе непредсказуемый эффект. Я насмотрелся всякого. До сих пор из памяти не выходит тот тип, которого мы кое-как скрутили вчетвером. А он выдрал руку из наручников – с мясом, содрав о браслет кожу с ладони, как перчатку. Хохотал, не затыкаясь даже под ударами дубинок. И таращился слезящимися от смеха глазами на свою сожительницу, которой незадолго до этого выпустил кишки и развесил их по квартире на манер гирлянды.

«Счастливого Рождества, Молли! Чего ты не улыбаешься? Счастливого рождества!».

Спустя пару лет нам удалось выйти на след крупных производителей этой дряни. Мы с Дензелом – обычные патрульные – раскрутили это дело. Для Дензела это стало путевкой в ФБР. Я тоже получил повышение – меня перевели в детективы, а вскоре привлекли к крупной операции. Я действовал под прикрытием, и вскоре мы накрыли еще одну банду наркоторговцев.

Вот тогда мы с Лорой окончательно отдалились. Её можно понять. Все время одна, с малышкой на руках. Меня и раньше дома не бывало сутками, а тут я и вовсе стал пропадать на недели. Я даже созваниваться с ней не мог, не то, что навестить.

Брак наш продержался еще около года – и то, пожалуй, только потому, что мы слишком редко виделись, чтобы ссориться. А после развода я и вовсе ушел в работу с головой. Несколько операций под прикрытием – одна за другой, в разных частях штата. Во время последней, затяжной, сорвался с катушек. Превышение полномочий – так значилось в результатах внутреннего расследования.

К слову, превышение полномочий – это пристрелить троих ублюдков, которые планируют взорвать вагон метро, полный заложников. Если соберетесь провернуть нечто подобное – имейте это в виду.

Впрочем, я действительно сорвался с катушек. Но не в тот день, а гораздо позже – уже после увольнения. Кое-какие периоды из следующих пятнадцати лет я вообще слабо помню. Я работал частным детективом, таксистом, даже немного дальнобойщиком. Но чаще – телохранителем, а то и просто вышибалой.

И все это время беспробудно пил.

Алкоголь – та еще ловушка. Поначалу пьешь, как все – чтобы расслабиться, разогнать невеселые мысли. Потом – потому что без виски не можешь нормально заснуть. А потом вдруг замечаешь, что и проснуться без него не можешь.

А потом в моей жизни снова появился Дензел. И вытащил меня с самого дна. Он к тому времени дослужился до начальника подразделения. И, несмотря на мой загаженный послужной список, протащил меня в ФБР, под свою ответственность. Тем более, что отдел у него специфический, и ему нужны были люди вроде меня.

Те, кому нечего терять.

Лору с дочерью я после развода почти не видел. Первое время старался навещать их, но после пары неприятных историй Лора подала в суд и добилась-таки того, что меня признали опасным для них. Согласно судебному запрету, мне нельзя приближаться к Лоре и Хелен ближе, чем на пятьдесят метров – иначе они могут обратиться в полицию с заявлением о преследовании.

Последний раз мы виделись с Хелен, когда… Да, когда она сама обратилась ко мне за помощью. Ирония судьбы – она повторила судьбу матери. Забеременела в семнадцать. Но вот реакция Лоры меня удивила. Я-то думал, она поймет – сама ведь прошла через подобное. Но нет, наоборот, она рвала и метала. Настаивала на аборте. Зная Лору, уверен, что она превратила жизнь девочки в ад.

Ну, собственно, от хорошей жизни Хелен не позвонила бы мне.

Она тогда просила приютить её на несколько недель и помочь договориться с матерью. И в том, и в другом помощник из меня оказался хреновый. Я вообще тогда впал в полнейший ступор. В итоге Лора забрала Хелен и увезла в Монтану. У нее тут как раз какая-то тетка померла, или бабка. Оставила в наследство квартиру.

После этого мы практически не общались, если не считать редких звонков, раз в несколько лет. Но последние годы желание увидеть дочь превратилось для меня в навязчивую идею. Может, старею. Дензел, когда я делился с ним мыслями об этом, только подшучивал. Но без обычной своей язвительности. Сам-то он тоже вот-вот выйдет на пенсию.

Но, в отличие от меня, он вернется в дом, где его будут ждать.

За соседним столиком расположилась шумная компания молодежи – человек восемь-десять. Что девчонки, что парни разодеты, как попугаи – в ярких широких футболках с принтами из светящейся краски, с причудливыми прическами. У некоторых – не то наклеенные, не то просто вставленные в волосы круглые пушистые ушки – вроде как у Микки Мауса. Видимо, мода сейчас такая. Ей-богу, дети.

Правда, на вид им уже лет по двадцать, а кому-то и побольше. И ведут себя отнюдь не по-детски. Скорее по-скотски. Ржут, забрасывают ноги на стол, пихают друг друга, о чем-то оживленно споря. Волна раздражения накатила на меня сразу же, как они вошли. Я стал замечать, что нынешняя молодежь меня вообще частенько бесит. Может, Дензел прав, и дело во мне.

А может, дело в том, что я на таких насмотрелся еще в Нью-Йорке, патрулируя улицы. Вроде бы безобидные сборища малолеток. С ними частенько и подростки ошиваются, лет по 13-15. Стараниями либералов уголовный кодекс штата в отношении несовершеннолетних здорово смягчили. Уж не знаю, как с этим дела обстоят в Монтане, но вряд ли сильно отличаются. И в итоге малолетки, дуреющие от безнаказанности – порой самые опасные и жестокие бандиты на улицах. На них частенько вешают самую грязную работу. И попробуй только тронь их – адвокаты по судам затаскают.

А эта компания была явным «клубом по интересам» – судя по общей атрибутике, по манере держаться. Какая-то местная мелкая стая. Или часть крупной.

– Эй, Брэндон, ну-ка, обслужи нас! – один из них ткнул в бок проходящего мимо тощего темноволосого паренька.

– Моя смена уже кончилась, – буркнул он, пытаясь прошмыгнуть мимо.

Долговязый тип с звериными ушками в волосах подставил ему подножку, и парень чуть не растянулся во весь рост. Его подхватили, толкнули обратно, дружно гогоча.

– Ты про долг-то свой не забыл, а? – ухватив официанта за волосы, процедил долговязый.

– Да помню я, помню! – зло прошипел тот, пытаясь вырваться. – Будет вам пятьдесят доз, как договаривались.

– Пятьдесят ты еще вчера обещал. Сейчас уже нужна будет сотня. И через три дня – еще столько же.

– Да ты сдурел, Коул?! Где я сырья столько возьму?

– А это уж твои проблемы. Тебя никто за язык не тянул.

На меня слова «доза», «сырье», «долги» действуют, как на кота – шебуршание мышей под полом. Ушами, конечно, в сторону источника звука не шевелю, но что-то в этом роде. Собрался было уже уходить, но эта случайно услышанная перебранка заставила насторожиться.

Еще раз скользнул взглядом по этой группке молокососов. Активировал в НКИ режим записи, режим сканирования. Вокруг сидящих за столиком фигур замелькали бледные светящиеся контуры. У долговязого под футболкой сканер обнаружил облегченную версию экзоскелета. Гибкие решетчатые доспехи из металлопластика, отпечатанные на 3D-принтере и плотно обхватывающие руки, плечи, грудь. На спине – силовой блок, питающий сервоприводы. Экзоскелет повторяет движения конечностей и при необходимости усиливает их. Раньше такие штуки применялись в основном военными, копами, пожарными. Но теперь появилась и масса дешевых гражданских моделей. Модно это, особенно у такой вот шпаны.

Да уж. В мое время хулиганье просто качалось.

Я по привычке запустил режим распознавания лиц, чтобы пробить этих молодчиков по базе. И только когда увидел красную предупредительную надпись, опомнился. Я же в отставке. Доступа к полицейским базам у меня нет. Да и вообще, это теперь меня не касается.

Почему-то это меня здорово резануло. Настроение, и так-то не радужное, окончательно испортилось.

А тут еще и один из парней за столиком – тощий типок с розовыми волосами и блестящей бусиной под нижней губой – видя, что я пялюсь на их компанию, крикнул мне:

– Эй, а ты чего вылупился, хрен лысый?

Я отвернулся и, допив последний глоток кофе, поднялся из-за стола.

– Вот-вот! Вали отсюда! – не унимался розовый.

– Ну что за манеры? – поморщился я, проходя мимо их столика. – Ты же мне во внучки годишься, соплячка.

Тощий вытаращился на меня, аж побелел от злости.

– Я, вообще-то, парень! Ты ослеп, болван старый? – прошипел розовый, со злостью оглядываясь на ржущих в голос дружков.

– Да ладно? – изобразил я удивление.

Ответом мне был очередной взрыв хохота.

Долговязый вытянул ногу в проход, пытаясь поставить мне подножку. Я, не долго думая, прошелся прямо ему по ноге, наступив на носок белоснежного кроссовка. Не обращая внимания на его вопль, перешагнул дальше.

– Да ты чего творишь, козёл?!

В спину мне что-то ударилось – похоже, салфетница. А следом прыгнул и сам верзила – ухватил за ворот куртки.

Я каким-то шальным приемом айкидо перебросил его через бедро, шваркнул спиной о столик, прижал сверху.

Парень крупный, выше меня ростом, но легче килограмм на тридцать, ручонки и шея тонкие. Однако экзоскелет изрядно добавляет сил – он вцепился в мою руку, и хватка оказалась крепкой, как тиски. Я перехватил его руку и упрямо продолжал давить вниз, мельком оглянувшись на его дружков. Проход между столиками узкий, если кто-то бросится ко мне – легко можно задержать ударом ноги.

Впрочем, я переоценил этих молокососов. Затихли, выпучив глаза и раскрыв рты. Тишина повисла такая, что отчетливо слышалось тонкое жужжание сервоприводов на экзоскелете долговязого. Сам парень отчаянно пыхтел, пытаясь перебороть меня.

Я налег сильнее. С полноценной версией экзоскелета мне, конечно, не тягаться. Но эта – явно облегченная, плюс ее носитель слишком уж полагается на технику. Лучше бы в спортзал наведывался хоть изредка.

Противник весь побагровел от напряжения. Сервоприводы на его правой руке вдруг взвизгнули особенно громко, раздался треск. Хватка его резко ослабела.

– А-а-а! – заорал долговязый так, будто я ему, по меньшей мере, ногу из колена выдернул. – Ты мне экз сломал, мудила!

Я брезгливо оттолкнул его, шагнул назад, снова быстро окидывая взглядом маленький зал закусочной. Кроме нас и пары ребят за стойкой здесь никого не было. Подобраться ко мне сзади тоже никто не пытался. Только сенсор возле входной двери тренькнул – кто-то поспешил убраться отсюда.

– Ну, если это сервоприводы накрылись – то все, ты труп! – взвыл долговязый, странно дергая правой рукой, будто сломанная марионетка. – Ты хоть представляешь, во сколько мне ремонт обойдется?!

– Ты и правда думаешь, что меня это волнует? – усмехнулся я. – Считай это уроком. В следующий раз не будешь дерзить старшим.

– Ох, зря ты так, папаша, – покачал головой паренек с розовыми волосами. – В этом районе никто не смеет переходить дорогу Леммингам.

– Кому-кому?

Я расхохотался.

Да уж. Раньше банды выдумывали себе звучные прозвища. В Бруклине в бытность мою патрульным как раз делили власть Ягуары, Ангелы и азиатское Бамбуковое братство. А тут, черт возьми, Лемминги. Звериные ушки, розовые волосы. Что дальше? Кровавые бурундучки?

Я вышел на улицу и направился, наконец, к Хелен. В десятке метров впереди увидел того самого темноволосого паренька, которого прищучили в кафе. Смылся, стало быть, под шумок.

Он оглянулся через плечо, заметил меня и прибавил шагу.

Второй раз мы пересеклись в холле здания, когда он входил в лифт. В третий – когда я вышел на четвертом этаже и увидел его в коридоре.

Парень заметно нервничал.

– Вы что, преследуете меня?

– Расслабься, – буркнул я. – Я не из полиции.

– Да уж понятно, что не из полиции! – фыркнул он.

Еще один! Впрочем, я уже привык. Внешность у меня специфичная, так что многие не верили, что я коп, даже видя удостоверение. Зато это очень кстати, когда работаешь под прикрытием.

Он остановился у дверей в квартиру номер 43, и тут уж я понял, что эта череда совпадений чересчур далеко зашла.

– Вам чего надо? – не очень-то дружелюбно поинтересовался паренек, когда я подошел ближе.

Ответить я не успел – дверь открылась.

– Брэндон, ну где ты пропадаешь? Ты же говорил, что закончишь в семь.

– Ну, задержался немного, – проворчал парень, оглядываясь на меня.

Хелен вышла на порог, и мы встретились с ней взглядом.

Меня не назовешь особо впечатлительным, но в этот момент я почувствовал, как сердце тяжело ворочается в груди, будто вместо крови ему приходится проталкивать вязкую пасту. В голове вертелся только один вопрос. Глупейший, по сути.

Сколько лет прошло? Сколько мы уже не виделись?

Хелен, похоже, тоже проняло. Мы секунд десять молча смотрели друг на друга, пока она, наконец, не выдавила тихо:

– Ты?

Стало быть, узнала. Уже неплохо. Я-то сам с трудом разглядел в ней знакомые черты. Понятно, что другая прическа, другой цвет волос… черт возьми, да все другое! Я вряд ли узнал бы её, если бы мы столкнулись где-нибудь на улице. Плюс, я не ожидал увидеть её такой… взрослой. Понимаю, глупо. Но у меня в памяти она так и осталась молодой девчонкой. А сейчас передо мной – уставшая раздраженная женщина, которой запросто можно дать лет сорок, если не больше.

А парень… У него глаза Лоры. И нос. И даже её фирменный прищур. Как я раньше-то этого не заметил?

Значит, в тот раз она все-таки оставила ребенка. И, похоже, воспитывает его одна. Черт возьми, полностью повторила судьбу матери.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Хелен таким голосом, что мне показалось, будто за шиворот мне горсть снега забросили.

– Долго объяснять… Может, я войду?

– Нет, конечно! – отрезала она. – С чего ты вообще взял, что можешь так вот запросто заявиться ко мне?

– Кто это, мам?

– Неважно. Иди пока к себе. Мистер уже уходит.

Она красноречиво указала мне в сторону лифта.

– Хелен, ну зачем ты так? – вздохнул я. – Я поговорить хочу. До Лоры никак не могу дозвониться, и…

– Издеваешься?!

И парень, и Хелен посмотрели на меня так, что стало понятно – я снова где-то облажался.

– Мама умерла, – сухо сказала Хелен. – Полтора года назад. Я тебе даже присылала приглашение на похороны. Но ты, как обычно…

– Мне жаль. Хелен…

– Ни хрена тебе не жаль! – перебила она меня.

Я прислушался к себе и кивнул.

– А знаешь, ты права. Не буду врать.

Она лишь дернула плечами и скрестила руки на груди, наблюдая за мной с холодным любопытством.

– Зачем ты явился сюда, Шарп?

Я чуть помедлил с ответом. Чувствовал себя полнейшим болваном. Хотя, наверное, и поделом мне.

– Я вышел в отставку, – сказал я, наконец. – Решил переехать в более спокойный город. И… вспомнил о тебе. Захотел увидеть. Узнать, как ты.

– Ну, надо же! И двадцати лет не прошло!

Я пропустил ее сарказм мимо ушей. Просто выжидающе смотрел на нее, прислонившись плечом к косяку двери.

– Вы… тот самый Шарп? – спросил меня Брэндон, оглядывая меня так, будто двухголового теленка увидел.

– Тот самый, какой же еще, – язвительно отозвалась Хелен. – Все, как и говорила мама – о семье он вспомнит только на старости лет, когда станет никому не нужен.

– Мне от тебя ничего не надо, Хелен. Наоборот, думал, может, чем-нибудь смогу помочь.

– Поздновато спохватился! Мне от тебя тоже ничего не надо. Все, выметайся, пока я не вызвала полицию.

– Уверена?

Я бросил взгляд на Брэндона. Тот опустил глаза.

– Более чем, – жестко отозвалась Хелен. – К тому же, мы оба прекрасно знаем, что ты только создаешь проблемы, но уж никак не решаешь их.

Я помнил этот взгляд у Лоры. Дочь вся пошла в мать. Спорить бесполезно.

– Я остановился в гостинице возле аэропорта, – сказал я, отступая в коридор. – «Две сосны». Номер 512. Это на случай, если захочешь найти меня. Все свои контакты в Сети я обновил пару лет назад. В очередной раз. Так что… твоих сообщений я не получал.

– Это уже неважно, – упрямо качнула головой она. – Не приходи сюда больше.

Створки дверей с хлопком съехались прямо перед моим носом.

Я шумно выдохнул и пару раз стукнулся лбом о прохладный пластик.

Ну, а на что ты рассчитывал, Шарп? Что тебя встретят с распростертыми?

Я достал из внутреннего кармана плоскую фляжку и сделал изрядный глоток. Куда дальше? Время позднее, чужой город…

Впрочем, для меня любой город – чужой. Разницы никакой. Разве что в кабаках Нью-Йорка у барменов частенько знакомые физиономии.

Я через НКИ посмотрел план города. Ближайшая стоянка кибертакси – в подземном этаже этого здания. Вроде бы и два свободных авто как раз имеется.

Вернусь в гостиницу, завалюсь спать. А там… Утро вечера мудренее.

На подземной парковке было безлюдно и практически темно. НКИ услужливо подсветил бледно-зелеными контурами колонны и припаркованные машины. Судя по плану, мне нужно было пройти направо, потом повернуть и отыскать места В14 и В17.

Было тихо. Щелканье моих каблуков по бетонном полу разносилось далеко, отдавалось эхом, как в пещере. Окрик, раздавшийся позади, тоже прозвучал гулко, будто в старинный рупор.

– Эй, папаша!

Несколько темных силуэтов. Один – на полголовы выше остальных. Судя по голосу – тот самый верзила из кафе.

Да чтоб тебя! Вот ведь угораздило меня связаться с этими сопляками!

Я прибавил шагу, но впереди, в конце ряда припаркованных машин, увидел еще целую толпу. Человек шесть-восемь, не меньше. У двоих в руках, кажется, биты. Куда ж без них. Популярность бейсбола за последние годы упала в разы, но объемы продаж этого инвентаря по-прежнему стабильны.

Рука привычно потянулась к кобуре.

Ч-чёрт, я же без оружия!

Снова оглянулся назад. Долговязый неторопливо приближался, с ним полдюжины дружков.

Я протиснулся между двумя здоровенными фургонами, выбираясь в другой ряд. На ходу изучал высвеченный НКИ план парковки. Путь к лифтам мне отрезали, значит, надо прорываться к одному из выездов.

Гулкое пространство парковки наполнилось издевательскими выкриками и топотом множества ног. Сколько же здесь этой шпаны? Человек двадцать собралось, не меньше. Потихоньку окружают.

Страха не было. Да и вряд ли эти малолетки настроены на что-то серьезное. Пугают. Но отметелить могут так, что месяц в больнице буду отлеживаться. Обидно будет. И унизительно.

Я, рванув вперед, добежал до прохода, ведущего в соседнюю секцию парковки. По правой стороне на плане были обозначены двери в какие-то подсобки. Но они, конечно же, оказались заперты. А толпа позади меня уже приближалась, злорадно улюлюкая и выкрикивая оскорбления.

И, что самое поганое, в дальнем конце прохода показалось еще человек пять.

Я выругался и, прижавшись к стене, вытянул ремень. Намотал его на кулак, пряжкой наружу. Ну, что ж, побрыкаемся напоследок.

Слева зашипели раскрывающиеся двери.

– Мистер Шарп, сюда!

Я заскочил в темный проем, двери захлопнулись, отсекая доносящиеся снаружи крики.

Точно, какая-то подсобка. Похоже, что-то вроде кладовок для жильцов дома. Куча дверей, прикрытых стальными рольставнями, на каждой – номер.

Впустил меня тот самый официант из кафе. Сын Хелен.

Почему-то назвать его внуком у меня язык не поворачивался. Видимо, к этой мысли надо немного привыкнуть. Все-таки новость не из тех, что сыплются на голову каждый день.

– Тебя ведь Брэндон зовут?

– Угу, – буркнул парень, исподлобья наблюдая за мной.

А парень, и правда, очень похож на Лору. Даже больше, чем на мать. Её темно-карие, почти черные глаза, её нос, её изгиб бровей. Я пытался найти и свои черты, но тщетно. Хотя, может, это и к лучшему.

Ну, вроде пацан как пацан. Разве что хлипковат. Но они нынче все здоровьем особо не блещут.

В дверь, через которую я вошел, заколотили чем-то тяжелым. Я обернулся.

– Не беспокойтесь, они сюда не войдут. Эти кладовки только для жильцов.

Преследователи, и правда, быстро отступили.

– Ну, что ж, спасибо. Выручил. А другой выход наружу есть?

– Вон там, правее – пожарная лестница.

Парень, не отрываясь, смотрел на меня, будто ожидая от меня чего-то. Я, откровенно говоря, и без этого чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я слышал ваш разговор там, в кафе, – сказал я, решив не тянуть кота за хвост. – Не стал говорить об этом при Хелен. У тебя какие-то проблемы? Связался с наркотой?

Брэндон замотал головой.

– Да нет, вы чего?

– Ну, я же слышал. Про дозы, про варку…

Он рассмеялся.

– Да просто поцапались немного с Коулом. Он обещал меня взять в банду в Диких землях. И что-то вроде испытания задал – сварить для них полсотни зелий. Боец-то из меня пока не очень, я дух прокачиваю. Но знахари им тоже нужны.

– Чего-чего?

Вид у меня, видимо, был такой обескураженный, что Брэндон снова захихикал.

– Паблик такой есть в Эйдосе, называется Дикие Земли. Ролевая игра про первопроходцев. Неужели не слышали? У вас ведь вон, и НКИ есть.

Я вздохнул. Потрогал ребристую пластину нейрокомпьютерного интерфейса на виске. Про Эйдос я, конечно, в курсе. Это новая навороченная система виртуальной реальности. Сейчас по ней все с ума сходят. Но сам не совался ни разу. А НКИ использовал для куда более практичных вещей.

– Неа, не слышал.

Я вспомнил про ремень, намотанный на кулак, и начал заправлять его на место.

– Зря. Я думаю, вам бы там понравилось. Ну, исходя из того, что я о вас слышал.

– И что ты обо мне слышал?

– Ну… всякое, – замялся он. – Ваше имя частенько поминали в нашей семье. В основном, правда, с ругательной интонацией. Зачем вы все-таки приехали?

– Да я уже и сам не знаю. Кажется, это было дурацкой затеей.

– По-моему, дурацкие затеи – это у нас семейное, – вздохнул он.

– А этот твой Коул и вся его банда бешеных хомячков…

– Леммингов.

– Да не суть. Уверен, что тебе с ними по пути? Мне они показались какими-то гниловатыми ребятами.

Брэндон помрачнел.

– Выбора-то особого нет. У нас небольшой городок. Колледж и вовсе один. А в колледже, если ты не с Леммингами… то против них.

– Стало быть, банда?

– Да вы не подумайте, они, в общем-то, неплохие ребята… Многие из них. И ничего серьезного за ними не водится. Так, по мелочи.

– Все с чего-то начинают. Но тебе-то это на хрена?

Я видел, что парень занервничал. Замялся. Нужно надавить слегка, и расколется.

– Наркота?

– Да нет, я же сказал!

– Задолжал? Шантажируют чем-то?

Он мотнул головой.

– Нет. Ну, если не считать того задания в игре…

– Так что тогда? Из-за девчонки, что ли?

– Да вы прям детектив! – усмехнулся он.

– Ладно, понял, отстал, – отмахнулся я. – Но ты точно в порядке? Может, я могу чем-то помочь?

– Вы-то? Чем? Да и вообще… Мать будет против. Учтите – она и правда может на вас в полицию заявить. Судебный запрет все еще в силе.

– Но зачем-то ты пошел за мной? И матери об этом наверняка не сказал.

Я заглянул ему в глаза.

– Колись уже, Брэндон! Ты куда-то влип?

Он кивнул, но тут же, будто опомнившись, затараторил:

– Да я сам пока толком ничего не понимаю, но… Что-то назревает. Доказательств у меня нет. В полицию тоже идти нет смысла. Но я вижу, что Лемминги к чему-то готовятся. И это не сюрприз-вечеринка. Если вы понимаете, о чем я.

– А кто рулит-то? Коул?

– Да нет. Он так, мелкий хулиган. Он даже не главарь.

– Кто тогда?

– Братья Диксоны. Но и они, мне кажется, только пешки. За ними стоит кто-то посерьезнее. Причем и в Диких Землях, и здесь, в реале. Тут все взаимосвязано. Но я пока не могу понять, как. Вот и решил… вроде как внедриться в банду, чтобы выяснить хоть что-нибудь… Чего вы ржете?

– Да так… Вот, наконец, и разглядел я общие черты. Мы ведь с тобой, как-никак, родственники.

Со стороны лестницы вдруг донесся топот множества ног по железным ступеням.

– Вот ч-чёрт! – зашипел Брэндон. – Все-таки выбрались на пожарку! Уходить надо!

Он потянул меня вперед по коридору. Мы пробежали метров двадцать, свернули за угол, и я остановил его.

– Разделимся. Они же меня ищут. Тебе незачем подставляться.

– Но…

– Иди, я сказал! Справлюсь.

Он недоверчиво покачал головой, но перечить не стал.

– Я найду тебя чуть позже, – пообещал я. – И попробуем разобраться с этими твоими Дикими Землями. Если ты не против, конечно.

– Если честно, напарник мне, конечно, не помешает. Но… вы? Зачем это вам?

– Я же уже сказал твоей матери. Я в отставке. А чем еще заниматься на пенсии, как не возней с внуками?

Брэндон криво усмехнулся.

– Как-то пока слабо это представляю. Но можно попробовать.

Из коридора послышался топот и выкрики преследователей.

– Ладно, болтать некогда, – встрепенулся Брэндон. – Я наверх, выйду к лифтам. А вы попробуйте выбраться через парковку. Двери во-он там.

– Понял. Всё, беги. Созвонимся.

– Угу.

Он бросился прочь, но на ходу оглянулся через плечо.

– И, это… Рад был познакомиться, мистер Шарп!

Я молча кивнул.

Внук, стало быть… Да уж, это надо немного обмозговать. Но пока – не до рефлексии. Шпана, севшая мне на хвост, совсем близко.

Рука на бегу снова дернулась в сторону несуществующей кобуры. Я чертыхнулся. Надо уже привыкать к тому, что я теперь без оружия. А заодно избавляться от привычки влипать повсюду в неприятности.

Хотя, похоже, есть вещи, которые никогда не меняются.




Глава шестая. Дорога на Фоллинг-Рок


Человек, как известно, привыкает ко всему. А уж с возрастом его и вовсе сложно чем-то удивить. Но иногда это все-таки удается.

Я, пожалуй, около часа бродил по улицам Дримерс-Бэй, еле удерживая нижнюю челюсть от падения на мостовую. Жаль, что шляпы мне не досталось – хоть ремешок бы на подбородке затянул.

К реалистичности Эйдоса я мало-помалу привык. Поражало другое – как здесь все устроено. Как все продумано, как детализировано – до мельчайших подробностей. Я ожидал, что город будет казаться этакими декорациями к фильму – красивая картинка, когда смотришь издали, но вблизи – фальшь и бутафория. Ничего подобного. Город жил. Жил своей буйной многогранной жизнью, кипел, как варево в котле.

Я даже специально побродил по всяким закоулкам, заглядывал в укромные места вроде подворотен, проходов между домами, задних дворов. В итоге разве что застукал некую парочку в пикантной позе, да едва не получил по башке от грузчиков крупного салуна, которые решили, что я хочу тайком забраться на склад.

Правда, чем больше я изучал город, тем большим нищебродом себе казался. Те жалкие тридцать-сорок баксов, что были у меня в кармане, подъемными не назовешь. Это скорее так, на карманные расходы. Надо было все-таки мне раскошелиться, и перед входом в игру купить какой-нибудь из расширенных стартовых паков. Цены на них, правда, кусаются. Ну, так и здесь они далеко не беззубые. Бутылка бурбона в салуне – долларов 10-15.

К счастью, нашлись добрые люди, которые мне объяснили, что новичку вообще лучше ничего не покупать в Дримерс-Бэй. Это дорогой город, сюда приходят спускать деньги прокачанные игроки или так называемые туристы – те, кто заходит в Дикие земли по разовому билету, в основном для походов по казино, борделям, петушиным боям и прочим нехитрым развлечениям.

Начал я понемногу и отличать живых игроков от компьютерных болванчиков – неписей. И, надо сказать, последние мне нравились больше первых. Хотя бы потому, что не выпендривались и охотно заводили разговор. Идеальные информаторы – их даже подмасливать не нужно было.

Сэма Хольцера я тоже поначалу принял за непися. Очень уж радушно он отреагировал на мою просьбу подвезти его до Фоллинг-Рок. Да и выглядел он не как встреченные мной до этого игроки. Оружием с ног до головы не увешан. Никаких тебе причудливых татуировок, сапог из крокодиловой кожи, ожерелий из клыков, зубов и копыт. Совершенно адекватный парень – крепкий, коренастый, с открытым взглядом и широкой улыбкой. Одет в простую клетчатую рубаху, джинсы, ботинки на массивной подошве.

Я нашел его на западной окраине города – он как раз сгружал последние тюки в крытую полотняным тентом повозку, будто сошедшую с иллюстраций старой книжки про Дикий Запад. В телегу были запряжены две лошади, одинаковые, как близнецы – коричневые, с белыми отметинами на лбу.

– Конечно, подвезу, старина. Не вопрос. Тебе повезло – еще пара минут, и я бы уже уехал.

– Только вот с деньгами у меня не густо, – предупредил я.

– Да брось, какие деньги. Ясно дело, у тебя сейчас каждый доллар на счету. Недавно в Диких Землях?

– Собственно, первый день.

– Ну, добро пожаловать! – хохотнул он, приглаживая рыжеватые, подковой, усы.

Я забрался на козлы, уселся с ним рядом. У него, откуда ни возьмись, в руках возникла початая бутылка виски с черным рогатым силуэтом на этикетке.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=33834473) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения